Кампучийская трагедия Еремеевых

Траурный портрет сына, молодого, красивого, с буйной волной кудрей, Елена Пантелеевна занавешивает чистым рушником. Иначе материнское сердце давно бы окаменело от горя за эти долгие девятнадцать лет осиротелого одиночества.

Хотя, конечно же, она открывает его непрестанно. Целует такие родные глаза, разговаривает, советуется, но чаще просто тихо, беззвучно плачет...

Несколько лет назад рядом с фотографией ее младшенького, Вадима, появился снимок старшего - Эдика, а в прошлом году добавился еще портрет мужа - Николая Митрофановича, с которым они прожили вместе, считай, 60 лет.

Теперь она осталась совсем одна...

Спецкомандировка длиною в 58 дней

Родная сторона в ту ласковую, теплую осень 80-го словно не хотела отпускать Вадима Еремеева в далекую, истерзанную боями и переворотами Кампучию. Точно так же, как материнское сердце. Ведь там стреляли. Сначала он двое суток томился вместе с товарищами во владивостокском аэропорту. Прилетев в Москву, почти вся дальневосточная группа, 33 человека, отправилась дальше по спецмаршруту, Вадим остался - не хватило мест. Очередной рейс ушел тоже без него - в багажной службе министерства иностранных дел что-то напутали с оформлением документов. И лишь следующая попытка оказалось “удачной”.

Историческая справка “В”. Кампучия (Камбоджа) небольшая страна, где царит вечное лето, разместилась между Таиландом и Вьетнамом. Ее история очень драматична. Долгих 90 лет эта страна была французской колонией, пока в 1953 г. народ Кампучии не добился независимости. А в 1970 г. власть в стране в результате военного переворота захватила реакционная группировка во главе с Лон Нолом. Это было совершено при прямой поддержке США, стремившихся использовать кампучийскую территорию в качестве нового плацдарма для продолжения войны против народов Вьетнама и Лаоса.

Патриоты страны сформировали национальный единый фронт Камбоджи и дали захватчикам достойный отпор. Так было сформировано новое королевское правительство национального единства, власть которого распространялась на освобожденные районы страны.

В 1975 году борьба кампучийцев против марионеточного режима завершилась полной победой. Казалось, страна должна была начать новую счастливую жизнь. Но на этот раз к власти пришел пропекинский режим Пол Пота - Иенг Сари, который устроил “радикальную социальную революцию во всех областях”, точнее говоря, геноцид против собственного народа. Интеллигенцию насильственно выселили из городов в сельскую местность. Людей переводили на казарменное положение, инакомыслящих расстреливали - таких насчитывались тысячи и тысячи.

Через несколько лет после такого правления некогда процветавшая страна лежала в руинах. Понадобилось еще 44 месяца тяжелой борьбы, чтобы спасти обретенную свободу и уцелевший народ. Это произошло 7 января 1979 года.

В стране царил страшный голод. Для оказания помощи кампучийскому народу первыми прибыли специалисты морфлота. Знаменитые рейсы 1979-1980 годов теплохода ДВМП “Любовь Орлова” с докерами, механизаторами, стивидорами на борту красной строкой вписаны в историю обеих стран (впоследствии экипаж судна наградили орденом Дружбы народов). Единственный в Кампучии морской порт Кампонгсаом был разрушен, он остался без специалистов - часть из них уничтожили полпотовцы, уцелевшие скрывались в Таиланде или отдаленных провинциях страны.

Затем в Кампучию отправились специалисты сельского хозяйства, строители, энергетики из многих стран мира.

Прежде всего нужно было накормить народ, но доставка продовольствия в провинции считалась довольно рискованным занятием - в стране бесчинствовали уцелевшие банды полпотовцев. Впрочем, даже само передвижение по стране было опасным. Но люди делали свое дело, пусть даже рискуя, ведь они оказались здесь с единственной целью - протянуть руку помощи.

Вадим Еремеев не стал исключением. Он приехал сюда в роли переводчика, так как владел французским, английским, испанским, знал эсперанто. В то же время он был незаменим и в другом: по профессии инженер-эксплуатационник, Вадим отлично знал все вопросы организационной работы флота и порта. В свое время был групповым инженером-диспетчером в управлении ДВМП, руководил группой судов, доставлявших грузы во Вьетнам.

Судьба отпустила ему для этой спецкомандировки не так много времени - всего ничего, 58 дней. Его родные успели получить от него лишь несколько весточек. Коротенькие, торопливо написанные на тонких листочках, они так много говорят о самом Вадиме и о том, что ему удалось увидеть и узнать.

Слоны, карта из черепов, вилла с автоматчиком...

...Первая посадка в Бомбее. Стоянка час. Жара. Страна похожа на муравейник. Перелет. Ханой. Духота. Ночевал в городе. Из окна вид на мавзолей Хо Ши Мина. Сооружение грандиозное. Утром вылетел на вьетнамском самолете. Перелет 1,5 часа. Сайгон. Климат уже чуть получше. Стоянка час. Перелет - Пномпень, столица Кампучии. Пальмы всех видов. Хлебное дерево, слон, идущий по улице. Экзотика...

Здесь встретил ребят с нашего судна, приехавших на экскурсию. Нужен был переводчик. Сразу же приступил к работе. Провел в столице два дня. Посмотрел, что успел. Трудно представить, какие ужасы творились на этой земле всего каких-то несколько месяцев назад. Но об этом напоминают одна треть разрушенных в городе зданий, сваленные в кучу автомобили, теле- и радиоприемники и прочие атрибуты “буржуазной” жизни, сложенная из черепов огромная карта Кампучии в бывшем колледже, превращенном в тюрьму.

И снова в путь. Расстояние 260 км, теперь на автобусе. Единственное, что осталось нетронутым в этой стране, - дороги. Отличные, широкие, прекрасно сохранившиеся. Едем со скоростью под 100 км. Через каждые 5 км - мост, обязательно взорванный. Временные металлические перекрытия. Через километр-два пост, вьетнамский или кхмерский. За пулеметом лежат совсем дети. Призыв здесь в 16 лет. А 16-летний кхмер выглядит, как наш 12-13-летний пацан.

Наконец приближаемся к цели. Порт Кампонгсаом. Бывший курорт. Климат соответствующий. Ни в какое сравнение не идет с климатом Вьетнама или Индии, но все сильно запущено. Городок небольшой, тысяч, наверное, 5 - 10. Живем пока на пассажирском судне “Любовь Орлова”. Через месяц оно уйдет, и мы переберемся на “виллу”. Наш дом - наша крепость. Первый этаж на сваях, второй - жилой, третий - крытая веранда. Забор, прожекторы. Своя система водо- и энергоснабжения, хлебопечь и т. д. У ворот вьетнамец с автоматом. Рядом - шикарные пляжи с пальмами, на них кокосы. Вода не холодная и не противно теплая. Можно сидеть в ней весь день.

Платят доллары. Однако тратить их совершенно негде. Магазины не функционируют.

Сейчас весь мир пытается навести порядок в этой стране. Дороги забиты нашими “ЗИЛами”, итальянскими грузовиками, американскими, немецкими и бог еще знает какими. На всех надпись UNICEF - организация ООН по оказанию помощи детям...

Работаю переводчиком. В основном на французском, хотя говорящих на этом языке осталось очень мало, ведь Пол Пот уничтожал в основном интеллигенцию. Иногда приходится говорить на английском - когда появляются представители ООН или других подобных организаций.

Кровь на дороге

Жизнь Вадима оборвалась на той самой дороге № 4, о которой он с таким восхищением рассказывал в своем письме. На этот раз он смог одолеть ее лишь наполовину...

- 7 ноября в Пномпень самолетом прибыла очередная группа советских специалистов с женами, около 30 человек, и почта, - рассказывает Анатолий Рылов, групповой инженер-диспетчер по пассажирскому флоту ДВМП, в Кампучии он в то время был инженером по коммерческой работе. - Вадим приехал встречать соотечественников, чтобы затем сопроводить их в Кампонгсаом. На два праздничных дня дорогу закрыли, считая ее слишком опасной на этот период. А 9 ноября в 8 часов утра в гостиницу, где остановились наши, прибыл представитель министерства транспорта и связи Кампучии Пук Рабун с сообщением: можно выезжать.

Вадиму очень хотелось посмотреть выступление кхмерского королевского театра, которое устраивалось вечером того же дня, и он отправился к руководству с просьбой подменить его на эту поездку. Но жизнь в Кампучии строилась по очень жесткому распорядку, и разрешения он такого не получил. До сих пор помню, как Вадим, крепко пожав мне руку, обронил при прощании: “Ладно, Толя, чему быть - того не миновать!” Он словно что-то предчувствовал.

Советский “пазик” тронулся в путь в сопровождении двух кампучийских джипов с охраной. Через два часа автобус расстреляла полпотовская банда...

Как рассказывали очевидцы, они уже проехали равнину, заросшую камышом, и начали приближаться к Сианукским водопадам, когда воздух разорвал треск пулеметной очереди. Вслед за ней раздался выстрел из базуки. Александр Сляднев, стивидор из Восточного порта, был убит сразу же - пуля попала в висок. Вместе с ним погиб кхмерский охранник. Вадим сидел на первом сиденье - влетевшая в открытую дверь граната разорвалась прямо за ним, разворотив правое бедро и тяжело ранив в голову. Осколками зацепило В. Дмитриева, Я. Бобрушку, А. Лебедева, водителя автобуса и кхмерского служащего из министерства транспорта и связи.

Непонятно, откуда брались у смертельно раненного Вадима силы - несколько глотков водки, может быть, лишь немного притупили нестерпимую боль. Он успел еще отдать все необходимые распоряжения, предотвратив таким образом панику. Словом, сделал все, чтобы советских специалистов доставили в Кампонгсаом уже без этих страшных “приключений”. Самого его вместе с В. Дмитриевым встречная иностранная машина отвезла в ближайший вьетнамский военно-полевой госпиталь. Но помочь Вадиму было уже невозможно. Он скончался от полученных ран. А было ему всего тридцать два...

Расстрелянный окровавленный пустой автобус с обгоревшими сиденьями вернулся в Пномпень к вечеру. Как только известие о гибели наших специалистов поступило в советское посольство, советник на вертолете тут же вылетел в Кампонгсаом.

Я вызвал с концерта всю нашу делегацию. Помянули ребят как положено...

А утром срочно начали готовить операционную. В правительственном госпитале царила та же разруха, что и везде, - ни света, ни кондиционера, ни лекарств. За несколько часов операционную вымыли, раздобыли перевязочный материал, лекарства и местных хирургов - кхмера и вьетнамца. Не было только наркоза, его заменял коньяк.

Поздно вечером вертолет доставил первого раненого - Бобрушку, потом Дмитриева - у него была раздроблена коленная чашечка. Ногу удалось спасти.

После этого случая зарубежные средства массовой информации подняли шумиху, мол, многие советские специалисты потребовали срочно отправить их обратно в Союз. Такого не было. Я сам там провел четыре года. И таких было немало.

Позже А. Рылов был награжден кампучийским орденом труда III степени, И. Курбатов, механизатор Восточного порта, и Л. Рец, работник Владивостокского морского торгового порта, - орденом Дружбы народов.

- С Вадимом очень приятно было работать и просто общаться, - вспоминает Анатолий Маршев, начальник эксплуатационно-контрольного парка ДВМП, в то время консультант министерства труда Кампучии. - Это был удивительно радушный, внимательный и очень ответственный человек. Не случайно буквально через неделю его пригласили в гости на кампучийскую свадьбу. Вадим с ходу начал изучать кхмерский язык и даже успел составить первый небольшой русско-кхмерский разговорник.

Как переводчик, Вадим был очень занят на совещаниях и в министерстве транспорта Кампучии, и в управлении порта Кампонгсаом. Но при этом он еще выкраивал время, чтобы помочь в организации водолазной группы в порту. Вообще он очень любил море, акваланг, но больше всего свою семью - жену Любу, сына Дениса...

Память нуждается в пристанище

В пароходском музее есть стенд, посвященный Вадиму Еремееву. Здесь можно увидеть его курсантскую фотографию (он окончил ДВВИМУ), костюм аквалангиста, кампучийский орден труда III степени, которым советский переводчик, как и его товарищ Александр Сляднев, был награжден посмертно. В музейных запасниках есть несколько любимых книг Вадима на французском языке. Кстати, выучил он его практически самостоятельно, а отшлифовал на годичных курсах в Ленинграде.

В этом году исполняется ровно двадцать лет с тех пор, как погибли на кампучийской земле два русских парня Вадим и Саша. Может быть, к тому времени в музее увековечат также память и об Александре Слядневе.

В черный день 9 ноября Елена Пантелеевна, которой недавно исполнилось 80 лет, как обычно, была на Морском кладбище. С каждым разом делать ей это становится все труднее, спасибо, старые друзья выручают - семья Романовских. Обошла обе могилки, обнесла их домашними пирожками, конфетами. Поплакала вволю.

Она начала откладывать с каждой пенсии понемногу, чтобы в этом ноябре устроить в пароходском музее вечер памяти. Причем не только Вадима и Саши - кампучийская история коснулась многих приморцев.

...Есть у матери еще одна заветная мечта: когда пробьет ее час - лечь рядом с сыном. Но боится - не разрешат, как не разрешили в последний раз взглянуть на него.

Автор: Тамара КАЛИБЕРОВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"