Робинзонада лейтенанта Бурачка

Лейтенант российского флота Евгений Бурачек, сменивший прапорщика Николая Комарова, служил командиром поста Владивосток неполные два года: с июля 1861-го по май 1863-го. Несмотря на столь краткий срок, он по праву вошел в историю нашего города. Отмечая его 180-летие, давайте еще раз вспомним об этом человеке.

Исторический вклад Бурачка в развитие Владивостока в немалой степени связан и с тем, что он отразил все повседневные заботы только что заложенного военного поста в своих записках. «Воспоминания за-Амурского моряка. Жизнь во Владивостоке. 1861–1862 гг.»

были впервые напечатаны в журнале «Морской сборник» в 1864 году и стали самым первым описанием ранней истории поста. Именно из этих дневниковых записей мы можем почерпнуть такие сведения, которые невозможно узнать из сухих документов или из работ более поздних историков. Одна только хроника того, с какими усилиями выгружали суда в условиях замерзшего Золотого Рога, чего стоит. Или как на Масленицу команда поста развлекалась, катаясь верхом на быках. Или как строили первую церковь, первый причал, взаимоотношения с китайцами и маньчжурами… Все это и другие важнейшие факты можно найти в уникальной книге Евгения Бурачка, изданной в 1999 году Обществом изучения Амурского края.

Морская династия

Евгений Степанович Бурачек родился в 1836 году в Санкт-Петербурге, в семье известного кораблестроителя, генерал-лейтенанта корпуса корабельных инженеров Степана Онисимовича Бурачка. Двух сыновей родители не баловали. Евгений с раннего возраста обучался немецкому языку (а впоследствии овладел английским, французским и китайским). Когда мальчику исполнилось всего шесть лет, он был отправлен в Морской кадетский корпус, где ему приходилось самым тщательным образом поддерживать честь своей фамилии. В 1844-м в тот же корпус поступил младший брат Павел, так что Евгению пришлось быть еще и примером для подражания.

В 1851 году в возрасте 15 лет Евгений стал гардемарином Морского кадетского корпуса. Проходил службу на кораблях Балтийского флота, в 1853-м стал мичманом «с оставлением в офицерском классе Морского кадетского корпуса».

14 мая 1856 года 20-летний Евгений Бурачек получил звание лейтенанта российского флота. В том же году его командировали на строительство клиперов в Архангельск, и приобретенный при этом опыт очень пригодился ему впоследствии – во Владивостоке. Затем было плавание на клипере «Стрелок» из Архангельска в Кронштадт и назначение на винтовой клипер «Разбойник» в октябре 1858 года. Именно на этом корабле Бурачек прослужил почти четыре года, два из которых заняло кругосветное плавание.

«На край света восточной Руси»

25 августа 1859 года «Разбойник» вышел из Кронштадта. Впереди лежало два океана, Атлантический и Тихий (к слову, весь переход до Владивостока клипер совершил под парусами, пользуясь машиной только при входе в порты и выходе из них). К сожалению, этот морской поход плохо отразился на здоровье лейтенанта Бурачка. Сам он писал об этом так: «В течение кругосветного моего плавания, как водится, нескупого на добрые погоды и волнения, на клипере «Разбойник» развилась во мне серьезная болезнь – кровотечение, едва утолимое, возобновлявшееся при малейшей качке, особливо впоследствии, в должности старшего офицера, всегда ответственной, заботливой, не допускавшей покоя» (обязанности старшего офицера Евгений Бурачек стал выполнять с 25 августа 1860 года).

Когда «Разбойник» прибыл в пост, которому только исполнился год, болезнь стала непереносимой. Вот дневниковая запись: «22 июня 1861 года клипер наш пришел на край света восточной Руси, во Владивосток, расположенный на берегу моря, которое доселе называлось Японским и которое, вероятно, рано или поздно прозовут Русским морем. В это время болезнь моя уже довела меня до такого истощения, что судовые медики прописали мне лишь несколько недель жизни, если я не отрекусь от моря и не уеду в Россию, к обилию врачебных средств и в родной климат».

24 июля на клипере «Абрек» во Владивосток прибыли командир Сибирской флотилии и портов Восточного океана Петр Казакевич и начальник эскадры Иван Лихачев.

Попросив у начальства разрешения отправиться в Санкт-Петербург по суше, Бурачек совершенно неожиданно для себя получил назначение начальником поста Владивосток с обещанием отпустить его, как только выздоровеет. Разумеется, пришлось согласиться, хотя и климат был далеко не российским, и лекарств здесь почти не было. «26 июля все суда, бывшие на рейде, ушли в Посьет; я остался больной во Владивостоке с ничтожными средствами и с огромнейшим желанием сделать все посильное для основания столь важного поста и будущего военного и купеческого порта», – писал Евгений Степанович.

Надо сказать, что выбор начальства оказался на редкость удачным. Неизвестно, как развивался бы пост, если бы в самые трудные годы им руководил другой человек, не с такими волевыми качествами и знаниями.

«В заброшенном одиночестве»

В подчинении 25-летнего (!) лейтенанта оказалось 40 человек команды, 30 больных матросов в лазарете плюс гардемарин Станюкович (будущий известный писатель) и при них временно – медик и фельдшер. При этом начальнику поста было поручено построить склад для размещения провианта, отправляемого из Кронштадта, соорудить казарму на 250 человек, продолжить начатую командой корвета «Гридень» пристань до глубины

4 метров, перенести с правого берега Суйфуна (Раздольной) на левый станок, да еще и в свободное от казенных работ время достроить церковь «добровольною работою нижних чинов». Кроме того, надо было поддерживать повседневную дисциплину, налаживать быт и даже досуг подчиненных и попытаться завязать торговые отношения с местным населением. Вот примерно такой круг задач.

Бурачек, вовсе не собиравшийся тут задерживаться, и его команда, несмотря на отсутствие необходимых материалов и недостаток финансов, соорудили все, что планировалось. Более того, лейтенант лично предпринял поиски угля в окрестностях поста, навел контакты с манзами (так здесь называли китайцев) и вместе с Яковом Семеновым, первым купцом Владивостока, даже побывал в Хуньчуне. Есть в его записках и любопытные этнографические заметки, которые тогда, в отсутствие на востоке России научных сил, имели особое значение, и точные наблюдения за бытом аборигенов, и некоторые сведения о животном и растительном мире. Разумеется, все, что он сделал, потребовало многих знаний, огромных усилий и, говоря по-современному, организационных мероприятий.

Сам Евгений Степанович писал: «Мысли в голове моей путались, я не мог дать себе ни в чем отчета и всего менее думал, что мне Бог приведет в этом месте провести два года, перечувствовал многое и многое; весь свой запас знаний приложить к делу; убедиться в той истине, что хорошо сбирать в головной шкаф всякий хлам, если не для топлива, то хоть для растопки, – все пригодится в жизни, особливо в безлюдной точке, без всяких средств ни сверху, ни снизу, ни справа, ни слева, как во Владивостоке. Да, никогда человек не оценит с такою признательностью то, что нам преподавали и к чему принуждали, что самому по дороге прилучилось подхватить, осмыслить, посправиться с делом; нигде так не оценивается все, как в заброшенном одиночестве, в роли Робинзона…»

«Ничем из ничего созидать»

Надо сказать, что робинзонада лейтенанта Бурачка хотя и затянулась почти на два года, оказалась весьма успешной и плодотворной. Свою деятельность и труд своих подчиненных он характеризовал простым девизом: «Ничем из ничего созидать».

Только 14 мая 1863 года Евгений Бурачек оставил должность начальника поста Владивосток и 20 июня наконец-то отправился в Санкт-Петербург через Сибирь. Он продолжил карьеру на Балтике, но мало выходил в море: был помощником начальника речной полиции Санкт-Петербурга, председателем комиссии по передаче имущества, комиссии по пересмотру лоцманских уставов. В 1888 году получил звание контр-адмирала и был уволен «с мундиром и пенсией». Затем служил в Государственном контроле, до 1896 года продолжал работу в Морском техническом комитете.

В 1911 году Евгений Степанович скончался в возрасте 75 лет и был погребен на Смоленском кладбище в Санкт-Петербурге. Когда в 1980-х годах появились планы «переоборудования» кладбища в зону отдыха, родственники Бурачка обратились во Владивосток с просьбой защитить его могилу. И тогда Приморский филиал Русского географического общества и Приморский краеведческий музей имени Арсеньева выступили с инициативой перенести прах Евгения Бурачка во Владивосток. После двухлетней переписки и решения всех вопросов 2 июля 1988 года, в день рождения города, останки контр-адмирала были перезахоронены на мемориальном участке Морского кладбища во Владивостоке. На его могиле высится чугунный крест с надписью: «Ничем из ничего созидать»…

Кстати

Во Владивостоке есть еще один памятник этому человеку, но не рукотворный. На Чуркине (как обычно говорят, а на самом деле – на полуострове Черкавского) имеется приметная сопка с двумя скальными вершинами. Ее также называют Двугорбой или Дунькин Пуп, но официальное наименование – гора Бурачок (к сожалению, фамилия Евгения Степановича искажена). Геодезист Михаил Клыков, составлявший план полуострова Муравьева-Амурского, нанес эту 138-метровую вершину на карту еще в 1863 году. Кстати, Иван Францевич Черкавский неоднократно упоминается в записках Евгения Бурачка, поскольку они служили здесь в одно и то же время: в 1860 году Черкавский был назначен первым командиром двух военных постов – Новгородского и Владивостока.

Автор: ​Иван ЕГОРЧЕВ, действительный член Русского географического общества