Папанин зря не накажет
В 2014 году в России будет отмечаться 120-летие знаменитого полярного исследователя Ивана Папанина. Наверное, не было в Советском Союзе мальчишки, который, мечтая о покорении Арктики, о романтике ночевки на льдинах, не знал бы имени этого человека.
Его знают как знаменитого полярника, но адмирал Арктики занимался еще и административной работойАнатолий Свитайло, капитан дальнего плавания, всю свою жизнь отдавший морю и Владивостоку, не раз встречался со знаменитым полярником. И хотя Анатолий Степанович сам по себе личность замечательная (он встречался с королевой Великобритании и даже королем Тонго), сегодня мы предлагаем вашему вниманию, читатель, его воспоминания о встречах с Иваном Папаниным. Как сын грузчика стал адмиралом Арктики– Эпоха СССР, – говорит Анатолий Свитайло, – ушла, но сколько героических, удивительных историй она нам оставила! К примеру, Иван Папанин.Сын портового грузчика из Севастополя, балтийский матрос, активный участник Октябрьской революции и Гражданской войны, награжденный орденом Красного Знамени. В 1925 году Папанин был назначен заместителем начальника строительства радиостанции в Якутии, в верховьях реки Алдан. Это через нее, кстати, держал связь с центром знаменитый Рихард Зорге. Вот там Папанин и заболел Севером. Дальше пошли зимовки и строительство полярных станций на Новой Земле, Земле Франца-Иосифа, острове Рудольфа. И когда встал вопрос о назначении начальника станции «Северный полюс», кандидатура Папанина прошла единогласно. Его коллегами стали молодые ученые Петр Ширшов, Евгений Федоров и опытный радист-челюскинец Эрнст Кренкель. За девятимесячный дрейф на льдине все участники экспедиции были удостоены звания Героя Советского Cоюза. В годы Великой Отечественной войны контр-адмирал Папанин был начальником Главсевморпути, организовывал разгрузку судов северных конвоев и отправку грузов по назначению. Капитаны уважительно называли его адмиралом Арктики. В послевоенные годы и до конца жизни Иван Дмитриевич был начальником отдела морских экспедиционных работ Академии наук СССР. Отделались строгим выговоромАнатолий Свитайло работал на судах Академии наук СССР, в частности, был капитаном «Дмитрия Менделеева». Здесь и свела его судьба с Иваном Папаниным.– В 1975 году, – продолжает рассказ Анатолий Свитайло, – «Дмитрий Менделеев» работал в юго-восточной части Тихого океана. На борту кроме экипажа было 65 научных сотрудников и группа ученых из США. В канун 30-летия Победы судно зашло в порт Гонолулу на Гавайских островах. Американцы закончили свою программу и сошли с борта, а наши ученые знакомились с городом и Гавайским университетом. Шел последний день стоянки. Экипаж готовил судно к выходу в море. Вот-вот подойдет лоцман. И вдруг начальник экспедиции докладывает, что из увольнения не вернулся один фотограф экспедиции. Сошел на берег – и исчез.Это были времена «холодной войны», к советскому судну в американском порту относились настороженно. Собственно говоря, портовые власти старались вытолкнуть судно из порта, раз уж подошло время… Но мы отставили выход и приняли меры к розыску пропавшего: подключили агентирующую фирму, обзвонили знакомых американцев, сообщили консулу в Сан-Франциско. Однако все тщетно.На следующее утро начальник иммиграционного бюро порта сообщил, что наш пропавший попросил политического убежища в США. Встречаться с кем-либо с судна он отказывается. По совету консула мы в тот же день ушли из Гонолулу. Закончив программу рейса, пришли во Владивосток. Через несколько дней получил я вызов в Москву. Лето. Билетов не достать, но телеграмма с грифом «правительственная» действовала безотказно. Вот тогда и случилась моя первая встреча с дважды Героем Советского Союза начальником академического флота Иваном Папаниным. Конечно, волновались мы с помполитом. За такое ЧП, виноват ты был или не виноват, капитанов и помполитов наказывали на полную катушку.Но Папанин встретил нас миролюбиво. Пригласил к чаю, угостил пряниками, а заодно и расспросил нас о рейсе, о ЧП, о состоянии судна и экипажа. Мы рассказали обо всем без утайки.– Ну что, братки, мне все понятно. Летите домой и готовьте судно к рейсу. В приемной нас ожидал заместитель Папанина по флоту Глеб Григорьев. Он сказал: «Не бойтесь, ребята, Папанин зря не накажет». Наказали нас и правда по-божески: влепили строгие выговоры, но выход в загранку не закрыли. Заноза в груди– Следующая моя встреча с Иваном Дмитриевичем, – вспоминает капитан Свитайло, – произошла через несколько лет. И помню я ее очень ярко. В тот день Иван Дмитриевич открылся для меня с новой, очень человечной стороны. После одного из рейсов я опять оказался в Москве. Зашел в отдел флота, где мне сразу сообщили, что меня срочно вызывает Дед (так между собой сотрудники называли Ивана Дмитриевича).Ему было уже под девяносто. Привозили его на работу на один-два часа. Семьи у него к тому моменту уже не было, по сути, сотрудники отдела были его большой семьей: одному он помог с жильем, другому с устройством детей на учебу или работу, с третьим поговорил по-мужски, в чем Папанин был большой мастер. К нему всегда обращались по разным вопросам и моряки, и ученые. И вот я опять пью чай у Папанина в кабинете. – А ты знал, – спрашивает Папанин, – капитана N?– Да. Он у нас в ДВВИМУ преподавал.– Ну и как он тебе показался?– Симпатичный, эрудированный капитан, нам он очень нравился.– А ведь я его в войну на фронт отправил,– продолжил Иван Дмитриевич. – Он на меня так и остался в обиде. А дело было так: прилетаю я в один из портов Чукотки по делам комитета обороны. Побывал в порту, на складах, встретился с руководством порта, зашел в столовую, в детский сад. А там детишки – словно их вытащили из подземелья: худые, бледные, зубки шатаются. Чем им помочь? Это сейчас самолеты туда-сюда летают, а тогда жди очередного завоза. Тут как раз подошел из Америки пароход, встретились мне моряки. Оказалось, что пароход полгода ремонтировался в США. Моряки оттуда всегда продукты везли, покупали. К тому же у капитана во время стоянки в США был день рождения и ему американцы надарили много продуктов, целую кладовую. Вот, думаю, решение вопроса. Моряки помогут. Вскоре на берег прибыл и капитан. Я предложил ему зайти со мной в детский сад. Говорю, мол, проведите среди моряков работу, соберите, сколько сможете, продуктов, да и сами запасами поделитесь.Капитан возмутился. Продукты, говорит, я купил за свои деньги для своих детей и делиться ими ни с кем не буду. Я подумал, что он шутит. Но оказалось – нет. Остались чукотские дети без подарков из Штатов…Прошло время. Я уже давно забыл об этом разговоре. И вдруг докладывают: у того самого капитана N произошел аварийный случай. Прокуратура тогда работала четко, быстро провела расследование. Вообще, капитанов я всегда защищал. Но на этот раз… Какая-то заноза торчала у меня в груди, не стал вмешиваться в дела следствия. Был суд, дали тому два года, по его просьбе заменили отправкой на фронт.Я время от времени интересовался его судьбой. Воевал он хорошо, орден получил. Ну, думаю, пора его забирать на флот. Нашел случай обратиться к Анастасу Микояну, члену ГКО: «Анастас Иванович, на таком-то фронте воюет мой капитан, нам в Арктике он сейчас вот так нужен». Микоян подозрительно взглянул на меня и спросил: «А почему ты, Папанин, печешься только о своем капитане? Война идет к концу, теперь мы и без капитанов с фашистами справимся. Готовь распоряжение по фронтам, пусть всех капитанов откомандируют в Москву, в распоряжение ММФ».И вот капитаны собрались в Москве. С ними встретился Микоян, поставил новые задачи, наконец спросил, имеются ли просьбы или вопросы. Тут встает мой капитан и говорит: «Папанин ни за что отдал меня под суд». Микоян посмотрел на него и ответил: «Папанин зря не накажет».Мы еще несколько лет работали вместе, я высоко ценил его профессиональные качества, назначил своим заместителем по восточному сектору Арктики, но какая-то отчужденность так и осталась между нами.Иван Дмитриевич закрыл глаза и глубоко задумался. Я понял, что он устал, и поспешил распрощаться. Потом часто думал: зачем же Папанин рассказал мне эту историю? А позже понял. Попалась мне на глаза статья в газете «Владивосток» как раз о том капитане. И я понял, что Ивана Дмитриевича терзали сомнения, он решил рассказать мне эту историю, полагая, что однажды я поведаю ее морякам, чьим мнением он дорожил всю жизнь.30 января 1986 года Папанина не стало. Он был не только крупным государственным деятелем, национальным героем нашей страны, но и человеком большой души. К нему шли со своими проблемами люди: ученые, моряки, путешественники. Он всегда был готов помочь им своим богатым опытом и своей мощной пробивной силой.
Автор: Любовь БЕРЧАНСКАЯ
