Добрый дядя педофил
Растлитель детей может избежать наказания...
С мужчиной, которого мы будем называть просто А., жительница Владивостока Наталья познакомилась по настойчивой просьбе друзей.– Он говорил друзьям, что влюбился в меня с первого взгляда. Так их убеждал, что они дали ему мой номер телефона, – рассказывает Наталья.Назойливый ухажерЕго голос Наталье сразу не понравился. «Было в нем что-то, простите, педерастическое, ужимки какие-то...», – говорит женщина. Но он так настаивал на встрече, что Наталья согласилась. Они гуляли по Спортивной гавани, А. пытался произвести впечатление, целовал ручку и сыпал комплименты, но к разговорам о безумной любви с первого взгляда Наталья отнеслась скептически...– Мы ведь не дети, не по 17 лет. У него, по его словам, два развода за плечами, у меня дочка в первый класс ходит. Какая там любовь с первого взгляда? – рассказывает Наталья. – А еще насторожило то, как он говорил о бывших женах и родственниках вообще. Сразу переходил на мат, и весь лоск с него слетал... О жизни своей рассказывал, но как-то прибеднялся: мол, работаю – шефа с проститутками катаю и живу там же, в гараже рядом с известным во Владивостоке яхт-клубом, а больше за душой ничего не имею, все забрали жены – квартиру на Бестужева, хорошую машину. В общем, сирота казанская... Я еще обратила внимание на то, как он хамил официантке в кафе, где мы пили кофе, как материл всех водителей на дороге, пока вез меня домой... Было неприятно.Решив, что встречаться с А. больше не будет, Наталья на следующий день вежливо отказалась от нового свидания. Но поскольку А. попыток не оставлял, она просто не отвечала на его звонки, которых было немало: пришлось даже выключить телефон на несколько часов, а когда женщина его снова включила, то пришло сообщение о 30 (!) пропущенных вызовах... Кроме того, А. звонил еще и на работу. Когда он снова позвонил, Наталья ответила.– Я его сразу спросила: как ты узнал, где я работаю? А он гордо так ответил: ты еще меня не знаешь, я в ФСБ слесарем работал, у меня подхваты остались, тебя пробили по базе... И назвал мою девичью фамилию, марку моей машины и домашний адрес... А потом стал опять твердить, что безумно влюблен, что я – его свет в окошке, что должна дать ему шанс меня завоевать... Решила еще раз с ним встретиться и объяснить, что у нас ничего не выйдет...Добровольный помощникСегодня Наталья думает, что уже тогда, еще до первой встречи, А. разработал план, которого строго придерживался и жертвами которого стали Наталья и ее дочь. И сама себя корит за то, что оказалась доверчивой и сердобольной – пожалела человека, настойчиво добивавшегося ее симпатии...– Я сказала ему: мы можем быть приятелями, друзьями, но не больше. Он так обрадовался! – вспоминает женщина.«Дружба» между А. и Натальей была своеобразная: он постоянно появлялся в ее жизни, приглашал покататься по городу, в кафе, в кино. И постоянно рассказывал о своей несчастной жизни. Одновременно наговаривал горы комплиментов и пытался ухаживать.– Мог часами меня ждать у дома, – рассказывает Наталья. – В дом, правда, я его никогда не приглашала, во мне все этой мысли сопротивлялось. А он все время стремился стать незаменимым: «Может быть, тебе помочь?», «Что-нибудь нужно?». Однажды мне нужно было забрать дочку из лагеря, а я приболела – он тут же предложил свои услуги и повез меня в лагерь к Кате. Так он познакомился с моей дочкой.Когда Наталья начинает говорить о Кате, голос ее и теплеет, и дрожит. Дочка – смысл ее жизни.– Я обеспеченный человек, в Катеньку вложила все силы – духовные, физические, финансовые. Я в ней растворилась, души в Кате не чаю, понимаете? Она у меня умница, домашний ребенок. В школе – отличница. Музыкальная школа, спортивная секция, языки – само собой. Я работаю, конечно, но никогда дочку одну не оставляла – мне всегда няня помогала. Соседи, на глазах у которых Катя росла, мне сколько раз говорили: «Наталья, какая у тебя девочка чудесная!». Она и, правда, добрый, честный ребенок, развитой, воспитанный... Ребенок для меня – это все.В середине лета Катина няня уволилась – по семейным обстоятельствам. Помогать с малышкой приехала мама Натальи. Но оставаться на осень она не могла – работа не ждет.– А найти няню не получалось, – говорит Наталья, – мне же нужна не просто няня, а с машиной, чтобы Катю и в школу возить, и на музыку, и на плавание... Я так была расстроена, что обмолвилась об этих проблемах в разговоре с А. Он тут же взвился: «А я на что? Давай я пока повожу девочку! Для меня счастье тебе помогать, может, я так тебя завоюю...» Я согласилась... И даже как-то не обратила внимания на то, что как только А. стал возить Катю, он перестал мне звонить, приглашать на свидания, вообще перестал мной интересоваться, все его ухаживания прекратились...Фотографии в мобильникеЭто случилось в начале второй недели сентября. Наталья заволновалась тогда, когда поняла, что «добровольный помощник» не звонит ей и не сообщает, отвез ли Катю, все ли в порядке.– Звоню ему, спрашиваю: «Как дела, почему не сообщаешь, отвез ли Катю?!». А он мне так резко: «А я что, обязан? У тебя свои дела, у нас свои!». Меня это насторожило. Я решила проверить Катин телефон, – продолжает Наталья.То, что она нашла в Катином телефоне, ее не просто шокировало – это вывернуло наизнанку ее жизнь...– Там оказались развратные фотографии моей дочери, – Наталью трясет, когда она вспоминает. – Она стоит, приподняв юбочку школьной формы – и на ней нет трусиков. Следующий кадр – она без трусиков снята так, что видны гениталии. Следующий – Катя стоит, подняв юбочку, а ей в копчик упирается эрегированный мужской член! На следующей – Катя без кофточки прижимается губами к зеркалу. Я это когда увидела, меня начало трясти. А главное – было видно, что эти фотографии сделаны в гараже! И еще я увидела фотографию, на которой был снят А. В профиль. Глаз не видно, но нос, линию волос, руку, футболку я сразу узнала...Почему А. снимал Катю на ее же телефон, Наталья не знает. Впрочем, у нее есть предположения: телефон А. был без фотоаппарата. Может быть, сделав развратные снимки, педофил частично скачал их на компьютер и переместил через «блютуз», но не все удалил... А может быть, просто ни о чем не думал, удовлетворяя свои извращенные потребности.– Когда я увидела эти фото, глазам не поверила, – Наталья старается говорить спокойно, но явно волнуется, вспоминая подробности. – Спросила Катю... Она испугалась и начала меня просить не говорить «дяде А.», а то он рассердится. Видимо, он ее запугал. Я успокоила дочку, и попросила все рассказать.История, рассказанная Катей, еще больше шокировала Наталью. Оказалось, что в один из дней вместо музыкальной школы «дядя А.» привез ее к себе в гараж, налил сока, который показался Кате «горьким и невкусным» и заставил выпить. Почти сразу девочка почувствовала себя странно, стала сонной и вялой. «Дядя А.» попросил ее снять трусики, Катя не хотела, но извращенец снял их сам. И стал ставить ее в разные позы, фотографировать... Катя не хотела, но «дядя А.» закричал на нее, девочка испугалась и стала подчиняться.– Я была в шоке, – говорит Наталья. – Если честно, я даже не могла понять, что делать, куда идти... Первое, что пришло в голову, – поговорить с А. Зачем, почему – я не знаю. У меня был шок, мне вообще казалось, что это не с нами происходит...Когда Наталья спросила А., что за фотографии в телефоне ее дочки, он сначала оторопел, а потом, покрыв Наталью матом, закричал, что, наверное, эти малолетние шлюшки сами в школе не пойми чем занимаются, а он тут ни при чем... И больше на контакт не выходил.Уголовное дело– Неделю, – говорит Наталья, – я ни на что не могла решиться. Плакала, думала... Откровенно скажу, сначала не хотела идти в милицию. При одной мысли о том, что мою девочку будут допрашивать, что эта история может выплыть наружу, мне было плохо. Я боялась за будущее дочки, за ее психику. Кроме того, все время в голове звучали слова А. про связи в ФСБ и про могущественного шефа, которого он возит. Сводила дочку к гинекологу, выяснила, что самого страшного не случилось. А потом рассказала подруге – и она спросила: а если он с другой девочкой пойдет дальше и изнасилует? И я пошла с Катиным телефоном в милицию. Написала заявление во Фрунзенское отделение милиции. Уголовное дело завели 20 сентября – и сразу же у А. появился дорогой адвокат, за услуги которого платит его шеф.– Дело передали в следственное управление, – говорит Наталья. – И там оно заглохло. Сначала мне сказали, что фотографии на телефоне – вовсе не доказательство, что там плохое разрешение, что лицо моей девочки «недостаточно разборчиво», а то, что я называю гениталиями моей дочери, просто «складка кожи». Что мужской член, упирающийся в копчик дочки, вообще опознать нельзя. Следователь мне в лицо сказал: мы вам сейчас 50 членов предъявим – опознавайте! А фото извращенца в профиль также не может быть опознано, потому что не видно глаз. Провели с дочкой психологическую экспертизу и сказали, что девочка не врет, но ее словам нельзя доверять. Знаете, почему? Потому что она – в семь-то лет! – «подвержена влиянию матери». Наталья поняла, что извращенец может выйти сухим из воды – следователи не опрашивали, например, соседей Натальи, преподавателей спортивной секции, в которой занимается Катя – а там случился показательный инцидент: приехав в первый раз за девочкой, А. пришел в женскую раздевалку, сел – и его больше 20 минут не могли вывести оттуда, он матерился и пялился на девочек. Все эти факты следствием не учитываются, наоборот, было инициировано проведение еще одной психологической экспертизы, выводы которой поразили Наталью: оказывается, Катя склонна к беспочвенным фантазиям!Осознавая свою безнаказанность, А. стал вести себя нагло. Он не оправдывался – он обвинял! Сначала заявил, что фотографии на телефоне Наталья сделала сама и обработала фотошопом. Следователи сразу же изъяли у Натальи компьютер и фотоаппарат, которые вернули практически в нерабочем состоянии. Разумеется, подтверждения словам А. найдено не было, но расторопность, с которой пострадавшую хотели превратить в обвиняемую, впечатляет. Затем А. заявил, что ту неделю, которую Наталья не решалась пойти в милицию, она, оказывается, его шантажировала и требовала 200 тысяч рублей!– Когда следователь мне это говорила, – Наталья не замечает, что плачет, – я даже ничего в свое оправдание сказать не могла, настолько это было нелепо... Я пошла в краевую прокуратуру, просила вмешаться. А мне прокурор говорит: ну вот он же прав, вы неделю не писали заявления... Руки опускаются – в милиции, в прокуратуре или правда не понимают, что я пережила за эту неделю, или тянут резину, чтобы дело развалилось... Ничего не помогает. Я наняла адвоката, но даже его усилия ни к чему не привили. Писала в Москву, но... Дело вот-вот закроют... И ничего мы добиться не сможем.
Автор:
Любовь БЕРЧАНСКАЯ
