Рядовая Великой войны
Анне Степановне Полетаевой, в девичестве Красновой, уже 85 лет. Некоторые имена, даты и события время стерло из ее памяти, но начало Великой Отечественной она отчетливо помнит до сих пор. В воскресенье, 22 июня 1941 года, в ее родной деревне Рясна, что в Белоруссии, гуляли свадьбу. После обеда, по традиции, родственники и близкие новобрачных встречали молодоженов на опушке леса, дожидаясь их возвращения после катания на повозке по окрестностям. Среди подруг невесты была и наша 16-летняя героиня вместе со своим отцом.
Анне Степановне Полетаевой, в девичестве Красновой, уже 85 лет. Некоторые имена, даты и события время стерло из ее памяти, но начало Великой Отечественной она отчетливо помнит до сих пор. В воскресенье, 22 июня 1941 года, в ее родной деревне Рясна, что в Белоруссии, гуляли свадьбу. После обеда, по традиции, родственники и близкие новобрачных встречали молодоженов на опушке леса, дожидаясь их возвращения после катания на повозке по окрестностям. Среди подруг невесты была и наша 16-летняя героиня вместе со своим отцом. – Я помню, как из леса на жеребце выскочил знакомый местный парень. Мы подумали, что он скачет впереди свадебной коляски, чтобы предупредить, что свадьба едет. А он скачет и кричит: – Война! Война! На нас немец напал! – Какая война, Толя? Остынь. У нас с немцами договор подписан, – попытался вразумить гонца отец Анны. … А уже на другой день через Рясну потянулись в сторону Запада колонны танков, машин с солдатами, пулеметами и пушками: граница была совсем близко. Отец Аннушки пошел воевать добровольцем, как и многие мужчины из его деревни. – В нашем классе было три мальчика. И все они пошли в сельсовет проситься на фронт. Там их приобули, приодели и на машинах куда-то увезли. А с фронта вернулся только один, двоих поубивало в первый же месяц, – вздыхает Анна Степановна. Воспоминания даются ей тяжело... Через три дня после начала Великой Отечественной, когда стало понятно, что в Рясну придут немцы, Аннушка Краснова вместе с подругами эвакуировалась. Получилось это случайно. В деревню заскочила пустая «полуторка», и молодой красивый офицер с двумя кубиками в петлицах сказал, что все, кто хочет, могут поехать с ним до Смоленска: Красная армия отступает, а немец уже близко. – Мама за мной бежала, упрашивала не уезжать. Говорила, что она остается одна с детьми. А детей у нас было много, восемь человек. Я обещала, что скоро вернусь. А увиделись мы только через четыре года, – Анна Степановна подносит к глазам платок. «От моих мин полегло немало» Недалеко от Смоленска машина с Аннушкой и ее подругами попала под бомбежку. Когда самолет с крестами на крыльях стал пикировать, офицер выпрыгнул из кабины и стал кричать: – Воздух! Воздух! Но девушки не понимали этой команды, они продолжали сидеть в кузове. Между тем самолет пролетел очень низко над машиной, потом земля несколько раз вздрогнула и раздался страшный грохот. Только тогда девчонки сообразили, что надо было делать. – Мы шли в колонне. Бомбы на нас падали, как яблоки с яблони. Было очень страшно. Тогда много людей погибло. И нашего красивого офицера тоже осколком убило. Его прямо у дороги и похоронили, – рассказывает пенсионерка. В Смоленск Аннушка так и не попала: город к тому времени взяли немецкие войска. Девушек высадили в какой-то прифронтовой деревне, где в сарае обосновался передвижной госпиталь. Так Аннушка с подругами стали санитарками. Их поставили на довольствие, выдали сапоги и санитарные сумки, но остальная одежда оставалась гражданской. Санитарки спали по четыре часа: раненые поступали буквально круглые сутки. Их привозили на машинах и на телегах. – Я никогда не видела столько крови и ампутированных конечностей. Это был ад! – говорит Анна Степановна. В ноябре 1941-го в госпиталь приехал офицер и предложил девушкам новую работу. Он не сказал какую, но намекнул, что хорошо изучил их биографии и что работать предстоит в Белоруссии. Аннушка сразу же дала согласие. Это был шанс увидеть маму! Рядовую Краснову Анну определили в саперную группу Первого Белорусского фронта, которым тогда командовал Георгий Жуков. В ее обязанности входила доставка противопехотных мин минерам, которые устанавливали их на местах предполагаемого движения противника. Работали почти всегда скрытно, по ночам, чтобы не рассекретить минное поле. Кругом враги, будьте бдительны, ежедневно внушали минерам особисты.На открытой местности саперы передвигались только ползком. – Мины были тяжелые, больше трех не поднять. Особенно тяжело и неудобно было носить «барсуки» – мины, переделанные из снарядов. Они были круглые, без ручек, ухватиться не за что. Я их тащу и плачу, а мне мой сапер говорит: «Терпи, Анюта, если хочешь выйти замуж!». Меня бойцы Анютой звали, – улыбается Анна Степановна. Стрелять в противника ей так и не довелось. Зато от ее мин полегло немало фашистов, о чем Анна Степановна говорит с нескрываемой гордостью. Ветерану не хватает тепла Война для рядовой Анны Красновой закончилась в мае 1945-го в Кенигсберге, где она и познакомилась со своим будущим супругом – офицером Алексеем Полетаевым. После окончания Военной медицинской ордена Ленина академии имени С.М.Кирова военврача Полетаева направили служить в Приморье. Затем у молодой семьи родились сын и дочь. Как говорит Анна Степановна, «23 года прожили мы как в раю, хотя больше трех лет на одном месте не засиживались». А в 1968-м Алексей неожиданно умер. По словам Анны Степановны, «погиб при исполнении служебных обязанностей». По неподтвержденным слухам, донесшимся до вдовы, военные медики проводили какой-то секретный эксперимент, Алексей и еще три врача смертельно заразились. После неудачного эксперимента он пришел домой и сказал: – Извини, Аннушка, но я уже не долгожитель. Анна Степановна овдовела в 42 года, она могла бы выйти замуж. «У меня были хорошие поклонники». Но она до сих пор любит Алексея. Сейчас наша героиня живет одна: сын и дочь уже умерли. Ей иногда звонят невестка и внуки, которые живут на другом конце страны. Да еще есть альбомы с фотографиями – это все, что сегодня связывает Анну Степановну с ее долгим-предолгим прошлым. Но она не чувствует себя одинокой. Рядом с пенсионеркой две кошки и собачка. Анна Степановна постоянно в движении, встречается с ветеранами, с молодежью, даже сбор денег за домофон в своем доме взяла на себя. – Сидя дома, я бы непременно закисла. Человек живет, когда он общается с другими людьми! – говорит Анна Степановна. На днях она хотела устроиться на работу в сауну: пожилая женщина очень любит тепло. Просилась мыть тазики, но ей отказали: «В сауне нужны только молодые девушки!». Кроме теплого рабочего места пенсионерке не хватает собственного автомобиля, «чтобы общаться с мужчинами». – Вы так и напишите, что я люблю мужчин. С ними есть о чем поговорить, – смеется Анна Степановна. А еще она мечтает о ремонте, потому что зимой в ее «двушке» очень холодно: по полу гуляет ветер, и приходится ходить по квартире в валенках. Но об этом Анна Степановна просила не писать...
Автор: Сергей КОЖИН
