Огнём и топором

Каждые несколько лет на Приморье сваливается счастье. Оно в прямом смысле падает на голову – тоннами кедровой шишки. Урожайный год приносит неплохой доход любому, у кого есть две руки и мешок. Увы, «манна кедровая» однажды может закончиться навсегда – с каждым годом всё больше орехопромысловых зон знакомятся с бензопилами.

В начале лета встал вопрос об отдаче в рубку чуть ли не самой изобильной из них – Мельничной промысловки в Красноармейском районе.

Село Мельничное в народе часто называют по-старому (то ли по-китайски, то ли по-удэгейски) – Сидатун. Оно выглядит добротным, небедствующим в отличие от многих других. А ведь до ближайшего поселения минимум 100 км по лесной дороге. Может быть, это именно потому, что кругом леса – тайга не жадничает.

Километрах в 10 вверх по Большой Уссурке (прежде Иман) – уникальная Синяя сопка. Это чуть ли не единственное место на Дальнем Востоке, где растёт почти чистый, стопроцентно кедровый лес. Вокруг этих кедровников и завязалась история, похожая на «деревенский детектив»...

В конце апреля кедрачи пробежал низовой пожар. Причём, как говорят охотники и егеря, тушившие пожар, распространялся он довольно загадочно – поднялся огонь в одном месте, спустя немного – совсем в другой части леса, потом ещё в одном овраге за несколько километров от старого очага... Перед этим поселяне видели в окрестностях Сидатуна какой-то неизвестный мотоцикл – это в деревне, где местные знают не только всех соседей, но и кто на чём ездит. На дорожной грязи замечали неизвестные следы...

– И всё-таки точно утверждать, что кто-то поджёг нарочно, нельзя, – сообщил нам лётчик-наблюдатель авиалесоохраны Владимир КОРШУНОВ, видевший пожар с воздуха, – не исключено, что это от простой неосторожности с огнём.

Что ж, как всегда бывает с палом, до правды тут не докопаешься – ищи огня в поле... Зато после пожара кедровник попал в категорию лесов, где может проводиться ограниченная добыча леса.

– Повреждённые стволы могут заселить вредители, которые потом пойдут дальше, на здоровые деревья, – сообщили нам в Мельничинском филиале Приморского лесничества, – тогда на нас ляжет ответственность за порчу леса – ведь это федеральная собственность.

Перспектива рубок в единственном нетронутом уголке тайги, кормящем и человека, и зверя, взбудоражила местных жителей не на шутку. Слишком хорошо известно, что в наши дни вместо ухода за лесом обычно получается натуральный погром, когда от ценной древесины остаются рожки да ножки. Был собран сельский сход, написано тревожное письмо, направленное губернатору края и в Greenpeace России. Охотничье общество «Сидатун», в аренде которого находится орехопромысловка, обратилось и в Приморское отделение Всемирного фонда дикой природы (WWF). Вместе с координаторами его Лесной программы на месте событий побывал и корреспондент «В».

Это было для городских репортёров настоящей проверкой на прочность – 2 часа по реке под дождём и ещё час пешком по раскисшим от непогоды марям. Всё-таки до «пепелища» удалось добраться. С виду – ничего катастрофического. Огромные зелёные кедры стоят, как и прежде, только лишайник на их коре весь высох да основания стволов почернели. Увы, это впечатление обманчиво – у кедра уязвимые корни, огонь, скорее всего, повредил их, и скоро дерево засохнет.

– Вы поймите, – говорит сотрудник лесничества Владимир КИСТКИН, – не нам решать, рубить или не рубить. Если заведутся паразиты – жук-короед, а за ним усач, куда больше леса пострадает. Тогда отвечать придётся нам, лесникам. В этом лесу должна быть санитарная рубка. Главное – найти того, кто проведёт её честно и аккуратно, не нанеся вреда.

Но это ещё вопрос, заведутся ли жуки. Решить это должна независимая комиссия лесопатологов – специалистов по болезням деревьев. Лишь бы только она была и вправду независимой...

С пепелища мы решили заглянуть на одну из делян, где в прошлом году проходила рубка ухода. Не знай мы этого, решили бы, что проходила атомная война. Сквозь лес тянется огромный волок, похожий на русло высохшей реки, кругом заломы из стволов и веток, труха и щепки...

Увезли только стволы, а ветви с сухой хвоей брошены кучами, они могут вспыхнуть от первой искры. По краям волока торчат сухие кедры – именно их и положено рубить в первую очередь для ухода за лесом. Короед в них, видимо, всё ещё живёт и процветает.

- Нужно соразмерять риски, – говорит руководитель Лесной программы WWF Денис СМИРНОВ, – то, что сделает с лесом санитарная рубка, будет ещё хуже, чем гибель от вредителей. И к тому же это создаст прецедент. За одним лесодобытчиком потянутся остальные. Это покажет, что механизм «поджёг – спилил» вполне эффективен...

Зал Мельничинского клуба был обвешан гирляндами и шариками после недавнего праздника. Весёлые декорации не очень соответствовали настроению сельского схода, состоявшегося в клубе под вечер. Выступавшие то и дело пытались перейти на крик, было видно, что страсти накалились давно.

– Если мы не будем рубить, – говорил представитель лесничества, – у села не останется средств... Не будет электричества, Мельничное можно будет закрывать. Нам придётся вести рубки, по-другому нельзя.

– Да уж мы видели, что такое эти «санитарные рубки», – парирует егерь охотобщества, – это смерть с косой. Вы обещаете проконтролировать рубку, а где вы были раньше, когда лес валили в других местах района, там, где теперь всё порушено?..

- Мы ведь о вас заботимся, – поднимает голос лесничий Любовь СПИРЕНКОВА, – наш общий лес не должен погибнуть от паразитов. А 30 кубометров древесины, положенные каждому на дрова, разве вам не нужны?

– Да многие только орехом и живут, – не соглашаются поселяне, – ни работы, ничего больше нет. Если срубить кедр, нам ничего не останется, в Мельничном и жить нельзя будет!

Ясность в эту полемику внесло разве что выступление сотрудников WWF. Не так уж неизбежна, по их словам, рубка. Прежде всего должна быть проведена независимая экспертиза, для чего планируется пригласить экспертов. Во-вторых, хотя кедр не вошёл в новый список запрещённых пород, законы по-прежнему не позволяют рубить его в лесах, где он занимает больше 30 процентов древостоя (напомним, что на Синей почти 100 процентов - кедрач). Наконец, давно ведутся переговоры с администрацией и крупными лесозаготовителями о том, чтобы вообще запретить валить кедр в Приморье.

От себя ещё добавим, что с Нового года вводится повышенная пошлина на экспорт древесины. После неё продавать за рубеж кедровые брёвна просто станет невыгодно. То есть зону вокруг Мельничного достаточно отстоять до 1 января – и она будет спасена.

Так что не так уж предрешена судьба погорелого кедровника.

Но всё-таки судьба кедров Красноармейского района и тех, кого они кормят, зависит не от законодательных сложностей. Так же, как не от экономической выгоды для поселян. Так же, как и не от решения экспертов, зависимых и независимых. Это вопрос политической воли.

Давно пора понять, что кедр корейский для Дальнего Востока – это не просто ценная порода, которой угрожает опасность. Это стратегический ресурс, залог выживания людей. В условиях не просто развала, а полного отсутствия сельского хозяйства для Мельничного и многих ему подобных деревень лес – градообразующее предприятие.

Сотрудник районной администрации Игорь ЧЕСНОКОВ, много лет проживший в Красноармейском районе, рассказывал нам:

– Если уродится шишка – вся деревня преображается. Люди трудятся на славу. Перестаёт гореть лес. Смотришь – даже последние алкоголики, бичи и наркоманы всё забыли, собирают шишку, тащат на себе. А уж приличные жители – и подавно. Многие только на орехе и выживают.

В деревнях, где зарплаты составляют около 2000 рублей, за шишечный сезон можно заработать не хуже горожанина с высшим образованием. Это действительно счастье, которое сыплется на голову, каждый кедровый ствол – артерия, по которой живая сила земли передаётся ослабевшим представителям человечества.

Увы, древесина куда дороже шишки. Только плодоносит дерево каждые 4 года, а вырастает до уровня делового леса за 200 лет... Давно подсчитано, что, если наладить настоящий кедровый бизнес, он будет куда выгоднее всех бензопил. Плюс вся прочая «недревеска»: папоротник, ягода, женьшень, охота. Беда только в том, что этот самый бизнес надо налаживать, организовывать, идти на риск.

А чтоб рубить, много ума не надо.

«Зелёные» много лет учили людей думать о последствиях, о будущем. Люди не научились. Что ж, теперь речь идёт уже о настоящем. Если темпы рубок не изменятся, тайга может быть уничтожена при жизни нашего поколения, при жизни самих лесорубов. Пусти одного лесодобытчика в Мельничную зону, за ним ещё одного, ещё – лес будет навсегда подорван, и село можно будет закрывать.

И все ему подобные. Какие уж тут потомки – пора думать о собственных шкурах.

Автор: Александр Великанов