"Я против завернутого в целлофан одноразового кино"

Небольшой зал кинотеатра "Уссури" вчера был заполнен до отказа. Желающие послушать режиссера расселись в проходах: ни одного свободного места. Лунгин, входя в зал, сетует на владивостокские заторы: "Не знал, что у вас пробки как в Нью-Йорке".

Речь пошла, конечно, о кино: прошлом, настоящем, будущем. Говорили о кинематографическом ширпотребе и о том, как можно создать кино не для "разового использования".

О правде
Вы все режиссеры? нет? Я даже не знаю, о чем говорить. Я попробую рассказать о том, как создается чувство правды. Кино - это ведь обман. Например, входит человек в комнату - а это не комната, а декорации, а сам он не тот, за кого себя выдает. Он актер. Следом входит его жена, а эта женщина не жена ему вовсе. Обман.

Начало
Режиссеры делятся на два типа: те, кто инсценируют диалоги и те, кто снимают кино. Например, современные комедии.. Сам я никогда не учился на режиссера, я самоучка. Учился на математической лингвистике, на филфаке. Учился, откровенно говоря, не очень успешно. Потом начал писать сценарии. Тоже не очень успешно, как мне казалось. В перестройку я написал сценарий “Такси-Блюз”. Сценарий случайно попал во Францию. Это было чудо. Мне позвонили из Франции и начали говорить о том, что их режиссер прочитал мой сценарий и заинтересовался. Я подумал, что это розыгрыш, и повесил трубку. Они перезвонили. Оказалось, это не розыгрыш. Марин Кармиц сказал, что это ему интересно, и я вылетел во Францию. Это действительно было чудом, ведь меня до этого даже в Болгарию не всегда пускали.

При этом режиссер поставил условие, чтобы я ставил фильм сам. Но ведь я не умею, сказал я, то есть мне бы хотелось, но… Он сказал, что это его условие, иначе сценарий ему не интересен. Так я начал режиссерское свое дело. Начал думать, что это такое. Есть сценарий - это кусок бумаги. Он двухмерен. А жизнь она двух-трех-пятимерна. Как воплотить сценарий в жизнь? Я начал создавать некий мир, как создают аквариум: ты уплотняешь мир, разводишь песочек. Твоя задача - создать интенсивный мир и потом запустить туда актеров, как рыбку.

Об актерах
Надо, чтобы актеру на площадке не приходилось думать. Ведь, на самом деле, в жизни мы редко думаем. Надо ставить его в ситуации, когда он выживает. Актеры на площадке не должны пить кофе, отдыхать - так получается настоящая игра. Как я выбираю актеров - это иррациональный процесс. Как влюбленность. До конца не понимаешь, как ты его выбираешь. Надо искать в актерах отклонение от нормы. Мне сложно было выбрать актера на роль Шлыкова в “Такси-Блюз” среди московских музыкантов. Они все казались слишком изнеженными.

И тут я познакомился с актером из Волгограда, такой дикий парень. Я сказал ему, что мне нужен такой неотесанный, сильный мужик. И в этот момент, сказав, что силы у него хватает, он задрал штанину и показал мне синюю мускулистую икру. И я подумал: какой интересный, сумасшедший человек. Кому еще может прийти подобное в голову - показать именно ногу, демонстрируя силу?!

Например, Петя Мамонов. Признаться, я никогда не слушал рок. Я знал, что где-то есть такая группа “Звуки Му”, но не больше. И вот однажды, на Новый год я включил телевизор и увидел там в какой-то передаче Петра Мамонова. Видно было, что он с похмелья. И говорил он так стеснительно, виновато. Но в его словах были правда и такая трогательность... И я понял, что это был тот самый герой (для фильма “Такси-Блюз”)

После “Такси-блюз” мы не виделись лет двадцать. За это время с ним произошли невероятные изменения. Я понял, что никто, кроме него, не сыграет в фильме “Остров”. При этом канал "Россия", вместе с которым мы снимали фильм, очень боялся Мамонова и не хотел его снимать. Мне даже пришлось делать пробы, чтобы доказать, что это он - не благостный святоша, в нем есть бунт. В нем таится средневековый человек, юродивый.

Юродивость - чисто русская культура, в Европе такого нет. Я очень много читал об этих людях. Для них характерна нечувствительность к боли - они могу бегать по снегу босиком. Они странно одеваются. Это те люди, которые нарушают запреты: едят мясо в пост, при молитве поворачиваются спиной к алтарю. Но при этом в них очень много духовности. Церковь - она не любит чудо. Чудо - оно ведь непредсказуемо, оно мешает бюрократическому аппарату церкви.

50% фильма “Остров” - это Петр Мамонов.

Сценарий “Острова” был слишком благостным. Я понимал, что благость эта не соответствует сценарию. Тут драматизм в том, что он живет не на земле, а на досточках среди воды, таскает по досточкам этот уголь. Кстати, съемки проходили в Карелии и именно отсюда заключенных отправляли в Соловки. Там были рельсы, уходящие прямо в воду. Видимо подвозили их железной дорогой, а дальше переправляли на барже. И я понял, что здесь нужна тачка. Искали ее долго, уже начались съемки. И вот когда он покатил эту ржавую тачку по этим досточкам, и я услышал, как она звучит - появился “Остров”.

О съемочном процессе
На площадке твои друзья - твои злейшие враги. Они всегда говорят - все отлично, хорошо. Но ты, только ты можешь бороться с этим давлением. Только в тебе должен сидеть маленький бес.

Съемки - это предательство. Ведь чтобы стать фильмом, сценарий должен истлеть, сгореть. На съемках ты предаешь свой сценарий. Затем, когда перед тобой лежит груда отснятого материала, ты смотришь на него и понимаешь: то, что ты считал таким гениальным на съемках - в нем половина бреда. И тут происходит новое предательство.

Фильм очень похож на рождение ребенка. Ты его вынашиваешь, растишь, а потом он может послать тебя к черту. Вот когда происходит отделение фильма от тебя - это и есть настоящее произведение искусства.

О звуке
“Такси-Блюз” был одним из первых российских фильмов, где был живой звук. На съемках мы даже останавливали небольшие заводы. Звукорежиссер, француз, был очень придирчив. Но даже тогда я не понимал, что такое звук. Только недавно начал понимать: ведь глаза - это основа эстетического восприятия, а ушами, звуком, мы впитываем эмоции. В Америке это давно поняли, вспомните их озвучки фильмов. Мы так отстали ужасно, что сейчас, на ощупь, тыком пытаемся восполнить отставание.

Первый вопрос, прозвучавший из зала, был о насущном - где режиссер берет деньги на свои фильмы.

О деньгах
- Так я тебе и сказал, мужик. В тумбочке, конечно. На самом деле, это один из важных вопросов. Главное то, что ты хочешь сказать своим фильмом, а деньги придут. Это не главное.

О "Меридианах"
Большинство фестивалей - формальны. За них просто отчитываются и на них зарабатывают. "Меридианы Тихого" - попытка изменить представление о фестивалях. Это настоящий серьезный фестиваль. Он тянет город вверх. Люди должны думать о духовном. Духовность - это как мышца, если ее не тренировать, то она атрофируется.

О реализме и пластиковом кино
- Реальность - она порой перехлестывает все наши кошмары. Главное, куда идет режиссерская мысль. Зачем он показывает зрителям эту реальность - пощекотать нервы, ради из развлечения? Или он демонстрирует борьбу героя с реальностью и рассказывает о силе духа? Главное, куда ведет дверь из фильма.

Сейчас такое кино бывает...ты приходишь как в супермаркет, где тебе продают фильм на 1 час 20 минут твоего времени, расфасованный, завернутый в целлофан. У тебя берут деньги и крадут твое время. Это как бумажное полотенце: полезная в быту вещь, но ты им четыре раза пользоваться не будешь. Что с этим делать, я не знаю, да и никто не знает. Пусть фильмы будут легкие и тяжелые, но я против расфасованного в целлофан украденного времени.

О театральных актерах
В театральном актере есть опасность штампа. Кино - это некое воровство. Если ты снимаешь на пленку, то ты крадешь момент у вечности, ведь актер может и не повторить той эмоции. А в театре он может пять лет фигачить один и тот же спектакль. Но все актеры делятся на талантливых и не очень.

О “Дирижере”
Странная история получилась с моим последним фильмом. Я подумал, что этот фильм не для широкого проката, и продал его телевидению. Они торопили меня, потому что хотели показать его на Пасху. На мой взгляд, это странный выбор. Потому что на Пасху все верующие в церкви, а неверующие пьют пиво. В итоге получилось так, что никто фильм и не посмотрел. Хотя “Остров” в кинотеатрах Франции шел 1,5 года, его не снимали с проката.

О творческих планах
Я делаю фильмы о том, что меня вновь волнует. Возможно, пора искать и снимать то, что близко зрителю. (В этот момент из зала посыпались просьбы не поступать таким образом со зрителями, которые любят фильмы Лунгина именно за их “авторство”. Все эти комментарии режиссер слушал с улыбкой).

1,5 года я пытаюсь создать сложный фильм. Возможно, слишком сложный. Эдакий современный триллер по “Пиковой даме” Пушкина, где во время постановки оперы происходит интрига. Я снимаю его на английском - захотелось поработать иначе с другими актерами. Возможно, начну съемки зимой. Если не получится, займусь чем-либо другим. Как оказалось, в американской индустрии найти необходимых для съемки актеров сложно, там все занято. Это оказалось сложнее, чем я думал.