Япония продолжит зависеть от внешних источников энергии

В начале июля Япония перезапустила атомный реактор на одной из АЭС. Согласно опросам общественного мнения, большинство японцев поддерживают перезапуск части реакторов для восполнения недостачи энергии, однако в долгосрочной перспективе японцы выступают за закрытие всех АЭС. О постфукусимском синдроме и будущем японской атомной энергетики — в экспертном комментарии заведующего кафедрой востоковедения Дмитрия Стрельцова.

— Что будет более важным для правящих элит Японии в ближайшие несколько лет: экономические вопросы необходимости обеспечения страны энергией или постфукусимский синдром?

— Действительно, Япония запустила два реактора. Это вызвало бурную реакцию в японском обществе. Мнения людей разделились: чуть больше половины считают, что АЭС в нынешних условиях нехватки электроэнергии можно перезапускать в случае прохождения ими тестов на безопасность, около 40% японцев выступают против.

Что касается более долгосрочных планов, то здесь ситуация еще более амбивалентная. По данным газеты «Майнити» за июнь этого года, 48% японцев — относительное большинство — считают, что долю АЭС следует сократить к 2030 году до 15%; еще 25% респондентов выступают за полный отказ от атомной энергии. Таким образом, население страны ратует за постепенное сокращение доли АЭС в энергобалансе. Кстати, ряд политических лидеров страны, например, мэр города Осака Т. Хасимото, пытаются использовать радиофобию населения для повышения своих рейтингов. Однако в политическом руководстве преобладают более взвешенные настроения, согласно которым не стоит рубить с плеча и принимать поспешные решения. Вопрос, таким образом, пока находится в стадии рассмотрения.

— Существует ли среди политических элит Японии консенсус по поводу необходимости отказа от ядерной энергетики, или есть разные точки зрения по данному поводу? Возможно ли преодоление постфукусимского синдрома и возврат к полномасштабному использованию атомной энергии?

— Япония пока не пришла к окончательному выводу о том, что делать с атомной энергией. В экспертных кругах обсуждаются разные варианты решения энергетической проблемы, прорабатываются сценарии, согласно которым доля АЭС в энергобалансе страны будет занимать к 2030 году, например, 25%, 20%, 15%, или окажется равной нулю. В целом преобладает мнение, что полный отказ от АЭС будет для Японии нереалистичным, в первую очередь по причине того, что найти полноценную замену атому невозможно, а существенное увеличение доли углеводородов в качестве источника электроэнергии ляжет дополнительным бременем на японскую экономику, переживающую сейчас не лучшие времена.

Есть еще и проблема атомного цикла: АЭС сжигают часть радиоактивных отходов, перерабатывая их в топливо, а отказ от развития АЭС поставит страну перед необходимостью их захоронения, что создаст для Японии новые проблемы экологического и экономического характера. Нельзя сбрасывать со счетов также фактор военной безопасности: статус порогового государства, который дает Японии мощная атомная отрасль, позволяет ей чувствовать себя более уверенно в условиях нестабильной ситуации в Северо-Восточной Азии, особенно в контексте ракетно-ядерной программы Пхеньяна. Наконец, важно и то, что крупные японские корпорации, например, «Тосиба» или «Хитати», участвуют в международных проектах развития атомной энергетики и, таким образом, рискуют потерять выгодные заказы в случае отказа Японии от АЭС. Думаю, конкретные директивные показатели по мирному атому станут известными уже в текущем году, когда будет опубликован очередной базовый план развития энергетической отрасли.

— За счет каких ресурсов японцы планируют возмещать недостаток энергии, ведь атомная энергетика обеспечивала до 30% потребностей Японии в энергии? Будет ли Япония закупать энергию или развивать другие источники энергии, в том числе альтернативной?

— Стратегические решения, скорее всего, будут приниматься в направлении наращивания импорта углеводородов, в первую очередь, сжиженного природного газа, который с экологической точки зрения считается более безопасным источником энергии. К тому же его использование облегчается наличием в стране мощной инфраструктуры ввоза и хранения СПГ, а также газовосстановления и газораспределения, наработанной со времен энергетических кризисов 1970-х годов. Проблема заключается в том, что импорт газа законтрактирован на годы вперед, а долю спотовых сделок в импорте резко увеличить невозможно. Поэтому Япония, по всей видимости, пойдет по пути увеличения инвестиций в разработку перспективных месторождений, строительство газопроводов и заводов по сжижению газа за пределами страны. Например, совсем недавно Япония и Россия подписали инвестиционное соглашение на сумму 12 млрд долларов, касающееся строительства к 2018 году во Владивостоке завода по сжижению газа.

Что касается альтернативной энергетики, в Японии имеется амбициозная государственная программа, цель которой — довести долю возобновляемых источников в первичном энергобалансе страны до 20% к 2020 году (сейчас — около 11%). Для этого активно внедряется так называемый «зеленый тариф» на электроэнергию, используются налогово-финансовые рычаги, например, целевой налог на стимулирование разработки новых источников электроэнергии, применяется система государственных дотаций, в том числе и индивидуальным хозяйствам, решившим установить автономную гелиосистему. Обо всем этом я подробно написал в своей монографии «Япония как «зеленая сверхдержава», которая недавно вышла в издательстве МГИМО. Однако рассчитывать, что эта программа приведет к качественным изменениям в структуре энергобаланса, не приходится: Япония в перспективе останется страной, зависящей от внешних источников энергии.