Сергей Майоров. В деталях

Он родился в небольшом поселке Монино, где все связано с авиацией. Он мечтает возродить былую славу знаменитого музея истории военно-воздушных сил, который также находится в Монино. Он обожает летать. И, наверное, можно сказать, что в каком-то смысле он связал свою жизнь с полетами, звездамии крыльями. Известный телеведущий и продюсер Сергей Майоров, автор «Историй в деталях», «Бабьего лета», программ «Женский род», «Мужской род», общается со звездами кино и театра, парит в высших слоях атмосферы телеакадемиков, окрылен вдохновением.

– Сергей Анатольевич, перелеты – часть вашей профессии. А как вы проводите время в полете?

– К любому полету готовлюсь очень ответственно, ведь в памяти хранятся, к примеру, воспоминания о том, что на Камчатке можно просидеть в аэропорту неделю. Или ждать рейс несколько часов, а то и больше… Раньше спасали книги. Но они с каждым годом все толще и умнее, возить их уже откровенно тяжеловато. Поэтому к организации полета подхожу всесторонне: беру с собой компьютер, в который накануне полета закачиваю пять-шесть фильмов, один любимый сериал, десяток книг. И на всякий случай – модем, чтобы проверить почту, если вдруг в аэропорту нет вай­фая.

С такой подготовкой задержка в аэропорту уже не кажется обидной. Вот мы летели во Владивосток, и когда нас уже посадили на борт, то продержали целый час, потому что в самолете были какие­-то неполадки с приборами у второго пилота, что-­то там не светилось… Чтобы об этом не думать и как­-то отвлечься, я взял iPad, в котором у меня около 70 аудиоальбомов и которые еще не прослушаны. А ведь есть еще и нетбук… В общем, есть чем заняться, можно читать, слушать, смотреть, можно разобрать кучу фотографий, которые сбросил с фотоаппарата и еще не разбирал, можно написать десяток писем, которые не успел еще написать, и по прибытии их быстро отправить. В общем, полет – это состояние, находясь в котором ты можешь провести время с пользой.

Но! Знаете, есть такое слово: переел. Вот то-то и оно. В последнее время я начал получать удовольствие от другого. Все есть, но ничего не хочется! Просто сидишь в кресле, смотришь в окно, можешь подумать… Сегодня для меня полет – время экзистенциальных состояний, время, когда ты начинаешь о чем-­то думать, искать ответы. В Москве такой ритм бешеный, ты находишься в таком потоке информации, что времени остановиться и подумать просто не хватает. Поэтому для меня полет – медитативное состояние.

– И идея – та самая, что лежит в основе любой удачной программы, – чаще всего рождается в такой момент…

– Конечно! Еще три года назад я был лицом телеканала, у меня был проект «Истории в деталях», который выходил 365 дней в году по три раза в день, жизнь была подчинена одному и тому же графику. И когда программа «Истории в деталях» прекратила свое существование, я понял: чтобы выжить, нужно очень активно взбивать лапами молоко, как та лягушка. Сейчас в большей степени я занимаюсь именно продюсированием. Понял, что профессия телеведущего, хоть я был и автором, и руководителем программы, делает человека суетным и истеричным. Начинаешь нервничать по поводу вдруг образовавшейся морщинки, хотя в состоянии покоя, находясь вне эфира, понимаешь: ну и что? Морщинка? Да наплевать на нее!

В прошлом году, находясь в водовороте событий и очень напряженном графике, завязавшись с массой проектов как продюсер и автор, я поймал себя на том, что в голове все намешано, как в салате оливье. Кто-то из друзей сказал: тебе надо отвлечься. И я понял, что соскучился по какому-то поросячьему восторгу, по каким­-то детским ощущениям… И поехал в Индонезию. За месяц объехал огромное количество диких островов, десять дней отдыхал на Бали. Катался впервые в жизни на слонах, трогал их шершавые волосатые тела, приходя в состояние восторга. Когда я ехал на слоне по джунглям, то видел, как мимо меня прошла пара влюбленных носорогов, как с ветки свисала огромная змея… Я чувствовал себя Маугли, купался в океане, медитировал, носил саронг, в восторге купил бумажного воздушного змея и запускал три дня подряд, ловя кайф от простого: вот я, вот океан, вот ветер и вот мой змей, которого у меня не было в детстве. Я спал по три­четыре часа, но просыпался абсолютно свежим. И в этот момент рождались идеи, которые потом, во время полета в Москву, трансформировались, приобретали реальные очертания. Приехав, я рассказал свои идеи тем, кому доверяю, – друзьям, команде.

Продолжение