Сантехник с ученой степенью

Отличник по жизни, с самого детства он шел по такой прямой и широкой дороге, что когда вдруг неожиданно свернул с нее, почти никто не поверил. А кто поверил, не мог и подумать, что это всерьез. Уж слишком фантастической казалась блажь оставить многообещающую карьеру блестящего ученого, которым его уже стали считать, несмотря на вопиющую молодость - 28 лет, и податься... в “челноки”. Ведь к этому времени помимо “серебряного” аттестата и красного диплома химфака МГУ у него уже были заметная работа в ТИБОХе, кандидатская степень и приглашение поработать в одной из известных биофизических лабораторий США... Вот ведь судьба. Получи он это приглашение вовремя, как знать, может, сейчас профессор Дорофеефф наезжал бы периодически в Россию из какого-нибудь Гарварда, как приезжает один из его сокурсников. Но наша почта доставила конверт слишком поздно. И хотя Володю Дорофеева уверили, что он может приехать в Америку и на следующий год, самая оптимальная возможность была упущена, и “следующий год” казался еще менее вероятным. Наша наука стала стремительно сдавать позиции, и молодой ученый уже просто не видел себя в ней.

- Прежде всего мы лишились самого главного - информации, - вспоминает Владимир. - В ДВО перестали поступать журналы. А мы тогда работали на самом передовом рубеже. Вообще мне жутко повезло, что после университета я попал в группу Алексея Мазура, которая в институте биоорганической химии занималась моделированием движения молекул...

- Но это вроде бы не совсем химия?

- Да, эта тема образовалась на стыке химии, физики, биологии и математики. И я вообще-то кандидат физико-математических наук. Сейчас уже точно не скажу, как называлась моя диссертация, что-то вроде “Моделирование динамики молекул сложных биополимеров”, но это неважно. Главное, мы на своем 284-м компьютере добились результатов значительно лучших, чем американцы, которые пользовались машинами НАСА. Наши статьи опубликовали в престижных журналах, меня пригласили в Америку, а параллельно я еще увлекся автоматизацией медицинских исследований...

- Словом, разбег был хороший?

- В общем, да. Но вдруг все забуксовало. Без периодики, конференций и командировок мы стали вариться в собственном соку. А в науке нельзя останавливаться - сразу теряется смысл. Интересно ведь, когда делаешь что-то новое и можешь поделиться этим. Но в начале 90-х все стало сходить на нет, в том числе и зарплата. Наша группа распалась. Двое уехали за границу, двое ушли в политику, а я - в частный бизнес.

- За деньгами?

- Не только. Мне было интересно это явление. Посмотрев, как ведут дела другие, я был уверен, что у меня получится лучше - ну не дурак же я в конце концов! У друзей и родственников занял денег, сел на пароход и поехал в Сеул за товаром. Все тогда возили сумки и штаны. А я решил, что самый умный, и выбрал пустую нишу - кроссовки. Помнить я их буду всю жизнь.

- Прогорели?

- Ну для начала меня элементарно надули. Привезли на пароход такое, что волосы встали дыбом. Всю ночь я сортировал эти кроссовки, а наутро нанял грузовик и попытался вернуть их хозяину. Но он даже не стал разговаривать, вроде как и не знает меня. Я ему показываю эти обувные монстры, а он головой качает. Так захотелось его как следует встряхнуть. Но не драться же с ним - зачем мне международный скандал? Да и не принято это в Корее. Чем же, думаю, тебя ущучить? И вспомнил, что самая неприятная вещь для торговца - антиреклама. Тогда я встал как глашатай у дверей и громко стал предупреждать прохожих, чтобы не заходили в этот магазин.

- И чего добились?

- Вообще-то наши “туристы” смотрели на меня просто как на достопримечательность, так что хозяин не особо беспокоился, пока среди покупателей не попался американец. Я ему объяснил все отдельно. Узнав, в чем дело, он демонстративно бросил уже выбранные кроссовки и ушел. Вот солидарность! Тогда только торговец согласился заменить мне часть брака. А я из-за этого не успел в другой магазин, где еще оплатил товар. Словом, из первого своего рейса вышел с убытками.

- И не бросили этого дела?

- Во-первых, нужно было выручать оставленные там деньги, а во-вторых, возвращать долги. Так что хочешь не хочешь, пришлось опять ехать, везти ходовой товар. Понемногу освоился, нашел надежных партнеров и с полгода “челночил”. Кстати, довольно успешно. А потом организовал компанию.

- Захотелось расширить сферу влияния?

- Нет, просто по привычке все анализировать я скоро осознал, что “челночничество”, хотя и довольно прибыльный, но не мой бизнес. Потом понял, что солидный товар можно брать только в солидных фирмах, а они, в свою очередь, тоже предпочитают иметь дело с компаниями, а не с частными лицами. И в конце концов как бывший ученый я стремился к максимальному результату. Конечный результат в бизнесе - прибыль. А максимальную можно получить, только что-то производя. Вот я и попытался начать производство в своей компании “ВладВЭД” - собирать мебель из корейских комплектующих.

Первая попытка оказалась неудачной. Не то чтобы убытки, а просчеты пришлось компенсировать торговлей корейскими же продуктами. Вторая попытка - выпускать мебель совместно с “Прогрессом” - тоже была безуспешной - встал завод. В общем, мебельщика из меня пока не получилось, хотя я не оставляю этой мысли. Знаю, что мы можем делать очень хорошие и диваны, и кресла. У меня в кабинете парочка таких стоит.

- А в сантехники как попали?

- Видите ли, года два назад нужно было на даче проложить водопровод. Когда я искал подходящие трубы, наткнулся на металлопластиковые и сразу же проникся ими. Да они и не могли не понравиться - красивые, долговечные, удобные в работе. И захотелось всем их предложить. Сначала как товар, а потом заняться производством.

- Труб?

- Нет, услуг по их монтажу. После того как я попробовал их в деле, понял, что более рационального варианта пока не существует. Ну если за один рабочий день без копоти и сварки в квартире можно заменить все, по чему течет вода, включая радиаторы отопления? В общем, предпринял третью попытку стать производителем в своей новой фирме “ВЭДОС”. И первый же опыт оказался удачным: в одном городском доме быстро и недорого смонтировали довольно красивую разводку. Делали все по науке.

- К слову, о науке. Вы ведь ушли из нее, можно сказать, на взлете. Не сожалеете сейчас об этом?

- Сожалеть - неблагодарное дело. К тому же останься я в ней, думаю, что уже мало чего добился бы. Работа в России не обещала никаких перспектив. Потолок опустился слишком низко, и мне его было не пробить. Уехать за границу на интересную работу я опоздал не по своей вине. А принимать предложение слаборазвитой в научном плане страны не имело смысла - там нечему учиться.

Один мой бывший коллега уехал тогда в Японию, и я ничуть ему не завидовал. Да, там отличные компьютеры, масса научной периодики, но нет школы академической науки. А расти можно только в конкуренции или учась у кого-то более сильного. Без роста наука не имеет смысла.

- А если бы сейчас был выбор - вернуться в науку или остаться в бизнесе?

- На самом деле у меня нет выбора. Вернуться через столько лет? Во-первых, я страшно отстал, а во-вторых, с нынешней работой стал совсем другим. И не думаю, что мог бы с тем же энтузиазмом пахать научную ниву. Как говорят, ставь перед собой реальные цели.

- То есть если иметь возможность повторить жизнь...

- ...то я бы не многое в ней изменил. Когда-то я с удовольствием занимался исследованиями и сейчас доволен тем, что имею. Может, это и не самый лучший путь, но он мой. И я стараюсь идти по нему с пользой для себя и других.

- И все-таки осталось что-то от той профессии? Бывают востребованы в бизнесе качества ученого?

- Еще как! Да хоть привычка все анализировать и систематизировать. Тогда и решения правильные приходят.

- А что вам интересно в нынешней работе - результат или процесс?

- Думаю, что, как и любому ученому, пусть даже бывшему, интереснее всего путь к результату.

- Говорят, к успешному предпринимательству нужно пройти через три этапа: сначала ты работаешь на бизнес, потом вы делите доходы пополам, а потом уже бизнес работает на тебя. На каком этапе вы сейчас находитесь?

- Точно не на третьем. И во втором еще не обосновался. Но, пожалуй, к концу первого уже подошел.

- Владимир Эдуардович, не просто же так многообещающий ученый стал довольно благополучным бизнесменом. Видимо, есть что-то общее в этих профессиях?

- И там, и здесь успеха можно добиться только при полной самоотдаче.

- В таком случае вы понимаете, насколько сейчас трудно вашим родным? Ведь материальный достаток не заменяет тепла общения.

- Да, моя жена мужественный человек. Но мы познакомились, когда я еще готовил диссертацию и сутками сидел в институте. Так что она знала, с кем связывала судьбу. И сейчас, наверное, воспринимает меня как тяжелую ношу. Но свою. За что я ей страшно благодарен.

- Все работа, работа. А как насчет полноты жизни?

- Но это же совершенно условное понятие.

- И все-таки чего вам в жизни не хватает?

- Времени. Хотя нет, больше, пожалуй, знаний.