Хочу быть богатой
Социологические опросы свидетельствуют - многие выпускницы средних школ мечтают выйти замуж за богатого бизнесмена или открыть собственную фирму. Инга не была исключением. Школу окончила очень прилично, но без “поддержки” поступать в вуз побоялась. Привлекала торговля, но мама, посвятившая ей много лет, сказала: “Обманывать и воровать я тебя не научила, ничего не получится”. Хотела пойти в моря, но папа скрестил руки на груди - на судно через мой труп.
Несколько месяцев просидела дома. Скучно. Пошла на компьютерные курсы, потом на курсы бухгалтеров. При этом постоянно просчитывала возможные варианты обогащения, исключая замужество, - хотелось ни от кого не зависеть. Четыре года назад небольшие, торгующие чем угодно ларьки в нашей глубинке приносили ощутимую прибыль. “Папа, одолжи 10 тысяч”, - попросила не достигшая 18-летия Инга. “Хоть 20”, - протянул он купюру и замер, услышав: “Долларов”.
Ларек она открыла. Бойко торговала “сникерсами” и водкой. Без водительских прав носилась по поселку на подаренной папой машине. Через год арендовала помещение заброшенной столовой, открыла там диско-бар. Далеко девочка пойдет, судачили в поселке. А она спала урывками, стараясь всюду поспеть. Умудрялась найти общий язык с самыми несговорчивыми поставщиками и набирала товар под реализацию даже там, где другим это не удавалось. Молодость и хорошенькая мордашка очень благоприятствовали бизнесу. До поры до времени. Пока не пришло время влюбиться.
С Денисом брак был гражданским - родителям он очень уж не нравился. Однако отсутствие штампа в паспорте не помешало организовать совместную фирму. Они все время мудрили, стараясь уйти от кабальных налогов, - давали своему предприятию новые названия, меняли ИЧП на ООО и т. д. Собой были довольны. До тех пор, пока не появились знакомые Дениса и не потребовали старый должок. “Начался такой кипеж, - вспоминает Инга, - что надежды остаться в живых было мало”. Оказалось все не скучнее, чем в заурядном детективе. Родителей пришлось срочно спрятать на конспиративной квартире, несколько десятков миллионов собрали за считанные дни, продав и заложив все, что имели. Были и киношная погоня на машинах, и отсиживание на чердаке. И поезд, уносивший молодых бизнесменов в далекий Киев. И мучивший Ингу вопрос, который она не переставала задавать мужу: “За что ты меня подставил? Почему не сказал о долгах?”
В Киеве, у родственников, Денис, в прямом смысле спасенный Ингой, изменился до неузнаваемости. Однажды даже избил “любимую и ненаглядную”. Она ушла в никуда. Возвращаться в родной поселок было нельзя. Родных, знакомых в Киеве нет. Не верившая ни в бога, ни в черта, Инга “на автомате” пришла в церковь. Стояла на коленях, плакала, молилась... Не исповедимы пути господни - в тот же вечер она обслуживала клиентов в казино. “Черный низ, белый верх и туфли на каблуках”, - такую исчерпывающую инструкцию получила она от шефа. “У себя в поселке я никогда не смешивала такие коктейли и некоторые названия даже не слышала, - делится Инга. - А уж о том, что в казино нигде не должно быть часов, вообще узнала впервые”. Поначалу смена, заканчивавшаяся в 3 часа утра, была для нее кошмаром - часы боялась даже в кармане носить. На что жить, если отсюда выгонят? К тому же шеф, толстенький еврей с выразительными глазами, искренне удивился: “Зарплата в 70 гривен тебе кажется маленькой? Девочка, кто же в казино за зарплату работает?” В истинности его слов Инга убедилась быстро.
“Те, кто играет по-настоящему, неизлечимы”, - говорит она теперь. В казино за несколько часов разорялись и богатели. С барменшей рассчитывались фишками, которые она тут же меняла на полновесные доллары. Отличная еда, первоклассные напитки, приличные деньги и комната в том же доме - чем не жизнь? Только девчонки из обслуживающего персонала почему-то в казино менялись часто. Оказавшись однажды замешанной в одной из разборок, Инга тоже решила уйти. Шеф, вызвав в свой маленький кабинет, молча выставил перед ней дорогущий коньяк, конфеты, блок сигарет, французские духи - “Такой набор будешь получать ежемесячно”. У них были неплохие, даже теплые отношения, Инге не хотелось его обижать. “Мама тяжело больна, я должна вернуться”, - соврала она. У старого еврея оказалось жалостливое сердце. “Такую грядку распахали”, - делится Инга воспоминаниями о проводах. Какую грядку, недоумеваю я. “Ну стол хороший накрыли”, - поражается она моей непонятливости.
Расспрашивая о работе, поинтересовалась у Инги: “За эти годы обманывать-то научилась?” “В меру, - засмеялась она. - Весы больше чем на 50-70 граммов не подкручивала. Детей и стариков не обсчитывала. А вот какую-нибудь стерву, права качающую, так при пересчете могла заморочить, что она не одну тысячу теряла. Тут много своих тонкостей есть. В казино недолить-перелить опасно, там народ ушлый собирался. Честной выгоднее было быть, это сразу замечали и чаевых больше давали”.
Прошло время, в Приморье уже можно было вернуться. Мама, увидев неожиданно объявившуюся дочку, схватилась за сердце: “Больше в бизнес не полезешь?” Инга пожала плечами. Прошлась по поселку, поговорила со старыми знакомыми - “Ларек, бар - это уже невыгодно. Шашлыки два года назад 100-процентную прибыль приносили, теперь себе в убыток”.
Эта 21-летняя привлекательная девушка пока не выбрала новое поле деятельности, но о пережитом страхе уже забыла. “Хочу быть богатой, - говорит она. - И обязательно что-нибудь придумаю”. Похоже, стремление к богатству стало для нее идефикс.
