"Грибов в тот год уродилось много..."

Многие из ликвидаторов последствий страшной катастрофы уехали в западные регионы страны, кто-то уже умер. Журналистам "В" удалось отыскать в нашей глубинке не просто очевидца. Этот человек командовал отрядом, в который входила печально известная субмарина.
Он в числе первых возглавил спасательную операцию. Представляем боевого офицера, ветерана подразделений особого риска России Анатолия Георгиевича Крашенинина.

По "атомные грибы"

Капитан I ранга Анатолий Крашенинин в далеком 1985 году был начальником штаба и исполнял обязанности командира соединения ремонтируемых на 30-м судоремонтном заводе ВМФ атомных подводных лодок. В августе на режимном предприятии в бухте Чажма на ремонте находились восемь субмарин со всех трех дивизий 4-й флотилии Тихоокеанского флота, базирующихся в Приморье. АПЛ находились в двух плавучих доках и возле причалов. У второго плавучего причала была пришвартована лодка "К-431" (675-й проект). На ракетоносце завершались ремонтные работы, оставалось провести испытания, загрузить боевое оружие и отправиться в дальний поход. Сроки поджимали, командование флота и флотилии держало ситуацию на контроле.

Каперанг Крашенинин в ночь с пятницы на субботу был старшим ответственным по соединению. Утром 10 августа он сдал дежурство заместителю командира соединения по электромеханической части капитану II ранга Воронко. Зашел на "К-431", чтобы попрощаться с командиром лодки капитаном II ранга Федчиком. Весь личный состав собрался в первом  отсеке на политзанятие. Лишь восемь офицеров и два матроса срочной службы БЧ-5 (боевая электромеханическая часть) отправились в реакторный отсек. В их числе находился и зам. командира дивизии (из Ракушки) по электромеханической части капитан II ранга Целуйко. Все офицеры считались хорошими специалистами.

Обстановка нормальная, впереди выходные дни. Испытания на герметичность реакторного отсека запланированы на понедельник. Можно и отдохнуть. С моря дул южный ветерок, по сопкам стелился туман, накрапывал дождик. Анатолий Георгиевич вместе с семьей со спокойной душой в начале десятого отправился за грибами. Грибов в тот год уродилось много, каждый поход в лес приносил собиравшим полные лукошки.

Ровно через час прибегает посыльный из штаба соединения. Лицо матроса было белым как мел.

- Товарищ командир, в заводе лодка взорвалась!

Спасти Приморье!

Через несколько часов происшествие переквалифицировали с "аварии" на "катастрофу".

Все, кто оказался в тот момент на территории завода, получили дозу облучения. К счастью, для поселка Дунай и нынешнего города Фокино первый радиоактивный выброс ветром понесло в нежилую зону, через бухту в лес.

Буквально сразу начались спасательные работы. Их возглавил кавторанг Воронко, следом прибыл каперанг Крашенинин, чуть позже приехали начальники Приморской эскадры, флотилии подводных лодок Тихоокеанского флота, включая командующего и начальника штаба ТОФ - адмиралов Сидорова и Хватова. Руководство спасательной операцией взяли на себя специалисты химической службы флота.

Когда произошла авария, между причалом и "К-431" находилось плавучее дозиметрическое судно. Именно с него вначале, а потом и с причалов подали шланги и стали заливать реактор. Первыми героями стали рабочие 30-го судоремзавода, экипажи пострадавшей и всех соседних лодок. В опасной зоне какое-то время они трудились без средств защиты и спецодежды. Именно они справились с бушевавшим огнем в надстройке и шахте.

Через четыре часа из-за большого объема воды внутри лодка дала осадку. Чтобы не утопить субмарину, ее буксирами оттащили на мелководье.

Несмотря на выходной день, стали приезжать рабочие судоремонтного предприятия, был поднят на ноги гарнизон. После обеда все уже трудились в комплектах спецзащиты. Работали они группами, меняя друг друга через одну-две минуты. Тонны воды закачивались с моря, сбивая температуру и снижая радиацию. Было задействовано несколько сот человек. Благодаря им не произошло заражение на юге Приморья наподобие Хиросимы и Чернобыля, наш край не превратился в выжженную пустыню, и здесь живут здоровые люди. Случаев трусости не было. Только один командир вспомогательного соединения попросил у вышестоящего начальства отдать ему письменный приказ вместо устного - его тут же убрали и, говорят, уволили со службы.

Всех вспомнить невозможно. Но несколько фамилий офицеров и мичманов назвать надо: Воронко, Барчан, Федчик, Рыжук, Бойко, Логунов. Всем им и сотням других известных безымянных спасателей низкий поклон.

Доза секретности и радиации

Вся информация, связанная с чажменской трагедией, была строго засекречена. Людям пришлось довольствоваться слухами и сообщениями иностранных радиостанций.  Если бы имелись полные сведения, то, не исключено, можно было бы избежать в 1986 году чернобыльской трагедии. Комитет госбезопасности и контрразведка флота все запретили. Даже врачам не разрешалось сообщать людям, какую они получили дозу облучения, поведал "В" Крашенинин.

Была проведена самая тщательная проверка случившегося государственной комиссией, включавшей в себя физиков-ядерщиков, представителей Минатома и Главкомата ВМФ.

Непосредственные виновники погибли. Но многих начальников серьезно наказали, отстранили от должности, прервали карьерный рост, объявили выговоры.

10 человек, находившиеся в реакторном отсеке, погибли мгновенно. Фрагменты тел по мере всплытия собирали две недели. Еще один офицер, заглянувший в шахту через несколько минут после взрыва, скончался на следующей неделе. Сколько всего человек погибло от заражения, неизвестно до сих пор, хотя многие умерли от онкологических заболеваний позднее.

СПРАВКА "В"

"К-431" с заводским номером 175 была спущена на воду в середине 60-х годов прошлого столетия. Находилась в составе соединения в заливе Владимира (поселок Ракушка Ольгинского района Приморья). Периодически несла боевое дежурство в Тихом океане. На борту находилось восемь крылатых ракет, которые могли быть снабжены ядерными боеголовками, и 20 торпед. Личный состав включал порядка 100 человек, около половины из них были офицеры и мичманы.

Автор: Николай КУТЕНКИХ, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), "Владивосток"