Фронт старого бойца

Печка да свечка - отрада ветерана Вячеслава Пьяникина

Житель Артема Вячеслав Пьяникин участвовал в Великой Отечественной войне с первого до последнего ее дня. Когда на рассвете 22 июня 1941 года на нашу землю посыпались бомбы с фашистских самолетов, Пьяникин служил на границе, в Белоруссии.

- На службу меня призвали в ноябре сорокового, - поясняет Вячеслав Яковлевич, - и попал я в часть, которая стояла в Смоленской области, в городе Дорогобуже. Там меня с товарищами по призыву обучили мины ставить, фугасы разряжать, в общем, всему, что обязан уметь сапер. А весной сорок первого нас перевели на границу – строить доты.

Фронтовик и сегодня сомневается, знали или нет руководители страны и ее армии о готовящемся нападении Германии. Вроде бы знали, если направляли войсковые части возводить укрепления у границы. Но почему же тогда солдат не вооружили должным образом?

- За 10 дней до начала войны нам заменили противогазы и выдали по 15 патронов к винтовкам, - говорит ветеран. - С этим боезапасом мы и выскочили из палаток в четыре часа. Почти одновременно с налетом немецкой авиации пошли через границу их танки. От построенных нами 70 дотов очень быстро ничего не осталось.

Вячеслав Яковлевич вспоминает, как его родной 122-й легкий инженерный батальон, командир которого погиб сразу же 22 июня, отступал - сначала к Гродно, потом к Минску, затем к Смоленску…

- До Вязьмы дошли, а оттуда нас бросили на Ельню. Бои там были страшные, - вздыхает фронтовик. - Ужас, сколько наших поубивало! А я вот уцелел. И в битве за Москву не получил ни царапины. Даже ранило-то меня только в сорок третьем, четвертого сентября. Причем хотя ранение было тяжелое, с повреждением кости, но в госпитале меня довольно скоро привели в порядок. Мать потом говорила, что так повезло мне вовсе не случайно.

Но до встречи после войны с матерью у Вячеслава было еще много фронтовых дорог. После госпиталя ему не довелось вернуться в свой прежний батальон. Новым местом службы стала 3-я понтонно-мостовая бригада, где старшего сержанта Пьяникина назначили шофером на машину «ЗИС-5».

- Мы наводили мосты через все большие реки по пути наступления, - рассказывает Вячеслав Яковлевич. - Особенно тяжело приходилось на Висле, Одере, Шпрее. Помню, на Висле нужно было подготовить переправу для артиллерии. И тут налетели аж 18 юнкерсов! Чуть ли не половина нашей роты погибла. Утонули ребята в Висле…...

Он вспомнил этих погибших друзей, когда в мае сорок пятого расписывался на стене рейхстага, и под своей фамилией дописал: «3-я понтонно-мостовая бригада». Она таки дошла до Берлина! А фронтовой шофер Вячеслав Пьяникин после Победы служил еще больше года.

- Домой, в практически уничтоженный фашистами город Саки в Крыму, я возвратился в ноябре сорок шестого. И, как выяснилось, даже раньше моего отца Якова Дмитриевича, который на уральском заводе всю войну строил танки, - память ветерана бережно хранит подробности долгожданной встречи с матерью. - Моя матушка, увидев меня, за сердце схватилась: «Чи ты, Слава, чи не ты?». Мол, я это или не я - за шесть лет-то изменился, возмужал. А брата моего младшего, Ивана, убили в Восточной Пруссии.

В тот самый день, после шестилетней разлуки, Мария Евтеевна открыла вернувшемуся наконец домой старшему сыну секрет: оказывается, Вячеслав родился в рубашке.

- Жизнь и вправду сложилась удачно, - считает фронтовик. - Прошел всю войну и вернулся, хотя моих ровесников, 1920 года рождения, почти всех повыбило. После демобилизации, конечно, пришлось поскитаться: дом-то наш немцы сожгли, родители ютились в хибаре, а я как раз с Тоней познакомился - куда я ее приведу? Шоферил в колхозах, там и ночевал. А у Антонины Филипповны, жены моей, сестра здесь жила, в Артеме. Вот мы и переехали в Приморье. Поначалу обитали у Тониной сестры, и я строил этот дом. А в 1954 году, ровно 50 лет назад, мы в нем поселились, и как же нам тут было хорошо!

Сейчас дом, естественно, обветшал, явно нуждается в ремонте или хотя бы в генеральной уборке. Пятый год, как, похоронив Антонину Филипповну, Вячеслав Яковлевич живет один. По воскресеньям приезжает из Владивостока сын, привозит макароны, крупу, яйца. Скоропортящихся продуктов в доме почти не бывает. Дело в том, что фронтовик Вячеслав Пьяникин, удостоенный орденов Красной Звезды, Отечественной войны первой степени, медалей «За оборону Москвы», «За боевые заслуги», «За освобождение Праги» и других наград, вот уже полгода живет без электричества. Холодильник, само собой, отключен. Освещаются одинокие вечера Вячеслава Яковлевича огнем из приоткрытой печной дверцы да свечкой.

- В этом месте с историческим названием Красные казармы мы строили в свое время дома по разрешению командира войсковой части, неподалеку от которой и появилась наша улица Дунайская, - ввел в курс дела корреспондентов «В» ветеран. - Именно через войсковую часть и электричество к нам провели. А в этом году военные решили передать линию городу. Соседи говорят, город ее не принял. В итоге отрубили нас от сети, и все. Были бы ноги здоровыми, я бы сходил в администрацию, а на больных ногах мне не добраться. На отшибе живу. Вечером сижу в потемках, пытаюсь читать и думаю: а ведь на фронте у нас в землянке светлее было. Возьмешь гильзу от снаряда, зальешь туда керосину, вструмишь фитилек, запалишь - и светит коптилка.

Гильзы от снаряда у ветерана сегодня нет. Как нет и электричества, радио, телефона, вкусной еды. Никто не рвется помочь старому бойцу наладить его быт, никто не спешит проявить к фронтовику внимание, побаловать, например, творожком или фруктами... Ау, администрация Артема! Тимуровцы! Внуки!

Автор: Светлана ЖУКОВА, Василий ФЕДОРЧЕНКО (фото), «Владивосток»