Картинка сложилась

Рассказ усыновленного ребенка

Эта молодая женщина живет во Владивостоке. По вполне понятным причинам она не хочет называть свое полное имя, но согласилась откровенно рассказать о своей судьбе и даже разрешила опубликовать фотографию.

«Меня зовут Марина, мне 29 лет. У меня замечательный муж и обожаемый сыночек - ему скоро три года. В 21 год я случайно, из найденного дома старого письма, узнала, что я приемная.

Три дня не могла в это поверить. Маму спросить язык не поворачивался, а папа умер, когда мне было 19. Перерыла весь дом, перебрала все фотографии. Получалось, что до пяти лет обо мне - ничего… Стала вспоминать. Вспомнила мать, отца (дядю Юру?), братика, больницу, детский дом. Всплыло в памяти, как отец за матерью с ножом носился, как мать в ванной смывала кровь, а мы с братом ее утешали. Как я теперь знаю, отца и мать родительских прав лишили, а нас отправили в государственные учреждения. В это время родилась у родителей еще одна девочка, Людочка. Ее и брата вскоре усыновили. Вспомнила Новый год в детском доме, «Дюймовочку» в театре, а еще - как не хотела уходить в семью, так как девочка из другой группы обещала дать мне лоскутики. Теперь, конечно, странно, что со всеми этими воспоминаниями я НЕ ЗНАЛА, что приемная. Но в детстве родители на все вопросы находили подходящие ответы.

Я поехала к маминой сестре, она отпираться не стала: «Ну и что ты рыдаешь? Могла бы так и остаться в детдоме». Я ответила: «Все нормально, это нервное». И спросила: «Колю помню, с которым мы из окна выпали. Он мой брат?». Тетя подтвердила, и у меня начался детектив с поисками брата. Мысли всякие крутились - может, в детдоме остался, или в дом инвалидов попал, или в армии сейчас, или что похуже случилось. А он тогда был в Чечне, братик оказался десантником.

По всему выходило, что мне в жизни крупно повезло, но почему-то себя, «бедную-несчастную», стало жалко. В себя я приходила несколько месяцев. Все, что в жизни считала само собой разумеющимся, вдруг оказалось большим подарком. Было одновременно ощущение счастья, остроты жизни и боли. Как будто с меня содрали кожу, и я стала чувствовать все в десять раз острее. Успокоилась же и приняла ситуацию, лишь когда встретилась с братом. До этого находила «свободные уши» и рассказывала о том, что меня волновало. И тут оказалось, что мои лучшие подруги знают, что я приемная. В курсе был почти весь класс и, наверное, весь город, ведь папа был человеком заметным и уважаемым. Никто ни слова не сказал за все эти годы!

Через год я решилась на разговор с мамой. Тогда и узнала, как заплакал папа, когда я при первой же встрече взяла его за руку и пошла с ним. Я отставала в развитии на два года, врачи советовали отдать меня в школу для отсталых. Но спасибо маме, она взялась за меня всерьез - если в первом классе еще были тройки, то потом школьная медаль, институт с красным дипломом, аспирантура, а сейчас мне понадобилось второе высшее образование. Конечно, прошла через больницы, больная была насквозь - желудок, глаза, сердце… Оказывается, с братом была такая же история, и тоже все прошло к седьмому классу.

Братика я искала полтора года и нашла на другом конце страны, хотя мама и не была в восторге от моих поисков. Спасибо его родителям, что позволили нам общаться. «Я знал, что у меня есть сестра!», - сказал Коля. Первый раз друг на друга мы смотрели с огромным удивлением, с восторгом находили общее. Интересно, что у нас похожие по вредности характеры и одинаковые пристрастия в еде - терпеть не можем рыбу и кока-колу. Брат стал военным, как и его приемный папа, а я покушаюсь на кандидатскую степень, как мои родители. У нас обоих уже есть семьи, в каждой по сыночку. Трудно рационально объяснить, почему, но мы с ним очень счастливы, что нашли друг друга. Вместе мы узнали о существовании нашей младшей сестренки, но ее удочерили в девять месяцев, больше пока ничего неизвестно. Единственный шанс - вдруг она сама или ее родители начнут нас разыскивать и заглянут в базу данных передачи «Жди меня». Мне было бы даже достаточно узнать, что у нее в жизни все хорошо, и иметь ее фотографию, ведь родители лучше знают, стоит и ей рассказывать, что она приемная.

Пыталась узнать что-либо о своих биологических родителях. Выяснила: отец давно умер, мать исчезла в неизвестном направлении. Усиленно ее искать мне неохота, особо общаться с ней я бы не хотела. Хотя есть желание посмотреть и что-то узнать. Сейчас, глядя на сыночка, на это счастье до замирания сердца, я не могу понять - как можно пропить троих детей? В опеке сказали, что она даже не пыталась увидеться со мной в детском доме.

Не понимаю случаев, когда дети, узнавшие, что они приемные, обращают свою обиду и боль на вырастивших их маму и папу. Могу объяснить это только подростковым эгоизмом. Я, наоборот, стала лучше понимать свою маму и чувствую только уважение и любовь. Побывав же в детских домах, я особенно прочувствовала, насколько родители изменили мою судьбу. Я счастлива, что у меня был именно этот папа, а никакой другой. Сейчас мне его очень не хватает. Отношения у нас были замечательные. Я - папенькина дочка - сейчас особенно страдаю, что он слишком рано умер и не увидел внука. В каком бы он восторге был!

И в целом я могу сказать: я стала более счастливой. Даже нахожу преимущества в своем положении: думаю, мне легче будет воспитать в своем ребенке нормальное восприятие усыновления и легче будет  растить будущего приемного, он будет знать, что усыновление - это нормально. Хорошо, что я все узнала. Как сказал один человек: «У тебя картинка теперь сложилась». Однако, наверное, хорошо и то, что произошло это в 21 год - не рано и не поздно. Возможно, в более раннем возрасте у меня хватило бы глупости сильно потрепать нервы родителям, ведь в нашем обществе не совсем здоровое отношение к усыновлению, куча разных предрассудков. Приемные родители нередко скрывают данный факт, боясь, что ребенок пострадает от общественного мнения. К тому же им сложно найти рекомендации - каким образом объяснить все ребенку вовремя. Но чем больше у нас будет не тайно усыновленных, тем скорее глупые мифы уйдут, и всем станет легче. А может, и детские дома опустеют!

Кто-то пугается, что усыновление становится «модным», какие-то идиоты не хотят отдавать больных детдомовцев за границу (наш генофонд!). Да пусть будет модным! Лишь бы у всех этих детей появился шанс. Мы с мужем тоже готовимся к усыновлению ребенка. Именно потому, что хочется кому-то помочь. Хотим пойти не по самому  легкому пути, взяв грудничка, ведь у детей постарше шансы на усыновление резко уменьшаются. Родителям же, взявшим ребенка, я желаю любить и принимать его, не предполагая изначально, что малыш «неправильный» и его надо переделывать, искать изъяны. А усыновленным детям, узнавшим о своем прошлом, желаю очень любить и беречь своих родителей».

Автор: Галина КУШНАРЕВА, "Владивосток"