С ребенком на руках

Из рейда во вражеский тыл старший сержант Анистратенко доставил не только «языка», но и найденную в лесу малышку.

19 окт. 2004 Электронная версия газеты "Владивосток" №1641 от 19 окт. 2004

Из рейда во вражеский тыл старший сержант Анистратенко доставил не только «языка», но и найденную в лесу малышку.

Среди орденов, медалей и других реликвий, которые бережно хранит житель Владивостока Николай Анистратенко, особое место занимает вырезка из фронтовой газеты 1943 года. Там на фотографии запечатлен молодой, красивый, бравый боец. А текст под снимком такой: «Сын Украины коммунист гвардии старший сержант Анистратенко - участник многих боев. Во время штурма одной высоты он первым ворвался в траншеи врага, истребил около 20 немцев и водрузил на отвоеванном рубеже красный флаг».

- Что я «сын Украины», это фронтовой корреспондент, как говорится, домыслил, - смеется Николай Фомич. - Решил, что я непременно оттуда, раз моя фамилия заканчивается на «ко». Но вы-то журналисты местные и знаете, что у нас в Приморье подобные фамилии у каждого второго-третьего. Я на войну уходил из Партизанского района, где и родился в Золотой долине. А сыном Украины был мой отец Фома Емельянович, который вместе со своей родней переселился сюда из Полтавы.

Ну а все остальное, о чем сообщила тогда фронтовая газета, - правда.

- Действительно, я буквально влетел во вражеский блиндаж и мигом положил из автомата ППШ всех, кто там был. Фашисты не успели всполошиться, - рассказывает ветеран. - Ведь это для меня и моих товарищей на том участке фронта было долгожданное наступление, мы радовались, что атакуем, шли вперед с хорошим боевым азартом.

Впрочем, гладкими военные дороги Николая Анистратенко отнюдь не были. Случалось всякое. Николай воевал в 111-й отдельной ударной истребительной бригаде. Сформированная в начале августа 1941 года, она была направлена на Центральный фронт.

- Щигры, Курск, Старый Оскол - осенью и зимой мы там немцев не пропустили, - говорит Николай Фомич, - держали оборону до апреля 42-го. А потом практически вся 40-я армия, в составе которой была наша бригада, попала в окружение. Поступил приказ - выходить группами по нескольку человек.

Ветеран вспоминает, как они, три бойца, неделю пробирались к Дону. Шли по ночам. Наконец миновали передний край обороны фашистов, незамеченными просочились к реке. Теперь надо было переплыть с правого, немецкого берега на левый - к своим.

Снимок из фронтовой газеты- Тут к нам прибился лейтенант из другой части, - вздыхает Николай Фомич. - Парень родом из Саратова, с Волги, а плавать не умеет. Говорю ему - держись, мол, за мой притороченный узелок с одеждой, сапогами, документами о ранении, о контузии, о награждении медалью. Да только на середине реки все-таки утонул он вместе с моим скарбом и меня чуть не утопил. Не удалось мне его спасти. Сам-то я выплыл. Выбираюсь из воды и слышу: «Стой! Кто идет?». Откликаюсь и спрашиваю: «Тут еще должны выплыть Малахов и Шмойлов, не видели их?» - «Мы их уже вытащили».

Добравшись до своих, первым делом попросили хлеба - ведь не ели семь суток. Несравненный вкус той буханки Николай Анистратенко помнит до сих пор. Как и дивный запах пшенной каши с молоком, что приготовила для бойцов старушка в деревне Масловке, куда пошли Николай сотоварищи после переправы.

Туда, в Масловку, постепенно добрались многие из их бригады. Но вскоре помкомвзвода разведки Николаю Анистратенко вновь довелось оказаться во вражеском тылу.

- Приказано было взять «языка», - этот фронтовой эпизод Николаю Фомичу особенно запомнился. - Пришлось углубиться в тыл к фрицам на 30 километров. Мы замаскировались среди каких-то кустов и зарослей мышиного горошка неподалеку от дороги, по которой потоком шла на Воронеж немецкая техника: танки, артиллерийские установки. Три дня мы со Шмойловым, Малаховым и еще несколькими бойцами, как мышки, таились в том горошке, пока дождались одинокого «Опеля». В легковом автомобиле, как выяснилось, ехал подполковник.

Вот с таким ценным «языком» разведчики снова преодолели 30 опасных километров.

- А когда уже почти дошли до своих, мне послышался детский плач, - говорит Николай Фомич. - Это было на краю леса. Попросил ребят обождать, возвратился примерно на полкилометра, стал осматриваться. И точно - нашел ребенка. Девочка лет двух, вся искусанная комарами, сидела под деревом, судя по всему, давно, несколько дней. С этой малышкой на руках я и догнал нашу группу.

В бригаде найденыша взяли к себе связистки. Но через некоторое время пришлось перебазироваться в другой район, и девочку отвезли в Борисоглебск в детский дом.

- Не знаю, как сложилась судьба моей, можно сказать, крестницы, - разводит руками Николай Фомич. - Но надеюсь, что она выжила - как и я, как и многие, кто на себе испытал, что такое война.

Автор: Светлана ЖУКОВА, Нина ПЕТРУХИНА (фото), «Владивосток»