Необъявленная война

Алла Юдина – старшая медсестра, работает в травматологическом отделении больницы УВД. Кажется, столько боли повидала, что ее ничем уже не испугаешь. Но говорит: «Здесь, в ожоговом, тяжелее, чем у нас. Врачам и сестрам невероятная выдержка нужна. И адское терпение». Уж она-то понимает, что только высочайший профессионализм медиков помог спасти сына. Саша будет жить и, если все пойдет удачно, через месяц-полтора вернется домой. Хотя еще пять лет назад при таких ожогах, поражавших 50 процентов тела, многие погибали. В лучшем случае проводили в больнице долгие месяцы.

Саше всего 13, он учится в восьмом классе. В тот злополучный день мама не разрешила ему поехать к бабушке, велела дожидаться ее дома. А он, как и любой мальчишка в таком возрасте, поддался на уговоры друзей – побежал мяч погонять. Дворов у нас, как известно, давно нет. Играли на территории детского сада, мяч отлетал от двери находящейся поблизости трансформаторной будки, постепенно открывая ее. Хорошее место для пряток, решили мальчишки. Один провел там минутку безнаказанно, а Саша...… Взрыв, загоревшаяся одежда. Хорошо, воспитатели еще были на рабочем месте - сразу вызвали «скорую». Сейчас мальчишка лежит на воздушной кровати и запекшимися губами полукричит-полушепчет: «Щиплет! Щиплет!…» Мама рядом день и ночь. Забудется на несколько  минут на раскладушке - и опять к сыну.

Саше Юдину, можно сказать, повезло. Потому что другому мальчонке, 4-летнему, после «инспектирования» такой же открытой будки ампутировали обе ручонки. Рассказали мне и о 8-летней девочке, которая, спасаясь от хулиганов, тоже спряталась в трансформаторной и тоже без обеих рук осталась. Как на войне. «Кто несет за это ответственность? – с болью говорит профессор Тамара Обыденникова. – В цивилизованной стране виновный в том, что опасная будка оказалась открытой, понес бы наказание и не только оплатил лечение ребенка, но и всю жизнь помогал бы инвалиду. У нас никому нет дела».

Не будь во Владивостоке ожогового отделения, многие пострадавшие не выжили бы. Медики надеются, что с созданием Дальневосточного окружного центра их служба тоже расширится – 40 коек на край явно недостаточно. Да и финансирование тогда должно улучшиться, ведь это одно из самых затратных направлений в медицине – в сутки на одного больного требуется от 8 до 15 тысяч рублей.

Сергей Терехов, заведующий ожоговым отделением, сказал, что ни его самого, ни его коллег не интересует, почему больной получил столь страшную травму, их задача – спасти человека. Но в то же время привел такие цифры: в трагедии детей до трех лет на 99 процентов виноваты родители, взрослые в 80 процентах случаев страдают от своей беспечности. А медики потом не просто спасают – стараются вернуть человека к полноценной жизни. Некоторых своих пациентов врачи наблюдают десятилетиями. И страдают при этом сами. Потому что испытывают постоянный стресс, психологическое напряжение, которое не все способны выдержать. Все это отражается на их иммунитете.

Рядом с практикующими врачами трудятся и сотрудники  Владивостокского государственного медицинского университета, которых в отделении называют «научниками». Совместными усилиями эти специалисты разрабатывают новые методики лечения ожоговых больных. Но полноценную помощь всем, имея лишь 40 коек, они оказать не в силах – нужно хотя бы 60. Необходимы палаты интенсивной терапии, дополнительные перевязочные, надо проводить пластические операции. Да и штат хорошо бы расширить. Сейчас четыре хирурга и педиатр работают буквально на износ, подменяя друг друга, когда кто-то вылетает с санавиацией в отдаленный район. Они многое могут, да и современная медицинская наука буквально чудеса способна творить. Было бы где и на что. Поэтому все сотрудники ожогового отделения искренне рады созданию нового окружного центра, в котором они чаще смогут облегченно улыбаться, вытащив с того света очередного, почти безнадежного больного.

Автор: Галина КУШНАРЕВА, Юрий МАЛЬЦЕВ (фото), "Владивосток"